с Австрией. Здесь была вилла Гитлера. (Прим. ред.) ]
     Среди этих соперничавших органов, вмешивавшихся в нашу работу и 
доставлявших нам массу хлопот, был так называемый отдел внешних сношений 
нацистской партии,, руководимый пресловутым господином Боле, который, будучи 
одним из видных партийных деятелей, имел необычайно сильное влияние на Гитлера. 
Следует, между прочим, заметить, что Боле – уроженец Брэдфорда (Англия).
     За этим отделом следовал целый ряд организаций, аналогичных «Британской 
Секретной Службе», но отличавшихся от нeё отсутствием строгой централизации. Из 
них прежде всего нужно назвать министерство иностранных дел, имевшее свою 
официальную разведывательную службу. Нельзя не упомянуть и о крупной 
разведывательной организации, которую в то время возглавлял весьма влиятельный 
эсэсовский генерал Кальтенбруннер, приговоренный впоследствии в Нюрнберге к 
смертной казни. За ней следовала армейская контрразведка, руководимая адмиралом 
Канарисом, который позднее оказался в оппозиции к нацистскому режиму, 
участвовал в покушении на жизнь Гитлера 20 июля 1944 года и был казнен. К числу 
этих организаций относилась также личная разведка Гиммлера. Во главе eё во 
время моего четырехлетнего пребывания в Анкаре стоял сначала Йост, а затем 
Шелленберг.
     В конце концов она слилась с организацией Кальтенбруннера. Геббельс тоже 
имел штат разведчиков и проявлял невероятную ревность, когда какаянибудь 
другая организация брала на себя функции, которые он считал своими.
     Наконец, – но это далеко не исчерпывает всего перечня – назову eщё 
министерство по делам оккупированных восточных районов во главе с Розенбергом, 
занимавшимся, как выяснилось позднее, главным образом распределением трофеев 
среди своих личных друзей. Не обладая в достаточной мере чувством реальности, 
он роздал своим друзьям большое количество административных должностей даже в 
районах, на территорию которых не ступала нога германского солдата. Бесспорно, 
его организация была самой нелепой и никчемной из всех других. Однако и она 
состояла из бесчисленного множества управлений с большим количеством 
начальников, заместителей и секретарей, каждый из которых пытался создать 
видимость интенсивной деятельности, дабы оправдать свое существование. 
Наибольшую активность они проявляли, стремясь получить максимальное количество 
командировок, разумеется, в специальных самолетах и на положении щедро 
оплачиваемых, особо важных персон.
     И сколь смешным ни казалось министерство Розенберга, оно однажды причинило 
фон Папену самую большую неприятность из всех, какие приходилось ему 
переносить изза вмешательства этих неофициальных вершителей внешней политики 
Германии. Данный инцидент явился причиной самого серьезного дипломатического 
осложнения первого периода войны как для нашего посольства в Турции, так и для 
всей Германской империи.
     Летом 1941 года, когда немецкая армия на Восточном фронте eщё вела 
успешные боевые действия, в Турции появился человек, называвший себя 
«гауляйтером Тифлиса». Берлин не поставил нас в известность о его приезде, а он,
 не проявив достаточного такта, не представился в посольстве. Около недели, 
этот субъект разъезжал из Стамбула в Анкару и обратно, давая то тут, то там 
пышные обеды. Его гостями в большинстве случаев были довольно известные русские 
белогвардейцы – эмигранты с Кавказа, которых щедрый хозяин великодушно одарял 
будущими должностями даже в тех редких случаях, когда он был абсолютно трезв. 
Подкрепленные вином и посулами, они восхваляли своего будущего «гауляйтера». 
Узнав о «деятельности» этого «гауляйтера», фон Папен пришел в ярость. Турецкое 
правительство тоже было осведомлено обо всем этом. Нуман Менеменджоглу (министр 
иностранных дел) немедленно вызвал к себе германского посла. Состоялась одна из 
самых унизительных для фон Папена встреч с Нуманом Менеменджоглу, с которым 
после ряда лет терпеливой и исполненной такта работы ему удалось установить 
атмосферу личного доверия и даже дружбы, несмотря на бесчисленные трудности и 
помехи, создаваемые, как правило, Берлином.
     Нуман Менеменджоглу принял фон Папена необычайно холодно. Его 
правительство поручило ему сообщить, заявил он официальным тоном, что оно 
весьма обеспокоено деятельностью на турецкой территории так называемого 
«гауляйтера Тифлиса», которая не отвечает интересам Турции и угрожает её 
государственной безопасности.
     После этого неприятного приема, не желая унижать себя до личной встречи с 
«гаулейтером», фон Папен поручил мне вызвать его и поговорить с ним 
соответствующим образом.
     «Гауляйтер» явился по моему вызову и на мой вопрос, что он думает о своей 
деятельности, развязно ответил:
     – Скоро эти турки узнают, что их ожидает!
     – Прежде всего, – ответил я очень спокойно, – вы должны понять, что 
ожидает вас.
     И когда он взглянул на меня с некоторым удивлением, я продолжал:
     – Посол поручил мне сообщить вам, что вы должны немедленно покинуть Турцию.

     Он пытался возражать, нагло заявив, что выполняет приказы только своего 
министра. Но это не помогло ему. Гнев посла не угас, и он позаботился, чтобы 
этот человек в тот же день был отправлен в Берлин.
     Однако на этом дело не кончилось. Началась досадная и бесполезная 
переписка, отнявшая у нас массу времени. Кроме/того, инцидент с «гаулейтером» 
заметно ухудшил отношения с турецким министерством иностранных дел, что могло 
привести к серьезным осложнениям. Нормализация этих отношений потребовала от 
нас много времени, такта и терпения.