прибытия руководителя группы.
     
ГЛАВА III
ПЕРВЫЙ ИНСТРУКТАЖ
     
     Для прикрытия Зорге избрал профессию журналиста, которая держала его в 
постоянном напряжении. Успех его зависел только от умения лавировать по бурным 
морям нацистских интриг, а также от умения обходить мели гестаповских 
расследований.
     За много лет до этого он открыто вступил в Гамбурге в Коммунистическую 
партию Германии под именем доктора Рихарда Зорге. Теперь же он думал 
возвратиться в Германию под видом долго путешествовавшего по белому свету сына 
фатерланда, приехавшего отдать дань уважения новой Германии. Он хотел выглядеть 
преданным нацистом. С рекомендательными письмами от живущих за границей немцев, 
которые и не подозревали, что помогают отнюдь не немецкому журналисту, Зорге 
возвратился в Германию. Он уже в течение многих лет время от времени приезжал в 
Берлин, чтобы сохранить за собой квартиру и повидать друзей детства. Теперь он 
приехал надолго. Рекомендательные письма открыли ему доступ во влиятельные 
круги нацистской партии, однако он хотел большего.
     Нацистские журналисты намекнули Зорге, что его будет ждать лучший прием, 
если он вступит в нацистскую партию. Тогда, избрав в качестве поручителей 
одного из своих коллег и друга семьи, Зорге официально обратился с просьбой о 
приеме и с нетерпением стал ждать результата. Он понимал, что гестапо 
заинтересуется его прошлым, но все же решился пойти на риск. А теперь он стал 
сомневаться в правильности этого шага. Ему казалось, что гестапо обязательно 
докопается до его деятельности в Гамбурге. Он взвесил все «за» и «против» и 
решил, что игра стоит свеч, ибо в конечном счете эффективность его работы в 
Токио в первую очередь зависела от его репутации в Берлине. Время шло. Нервы 
его успокоились, и он решил как можно чаще появляться в популярных нацистских 
клубах. Прием сработал. По необъяснимым причинам заявления двух его поручителей 
— один из них подтверждал правильность его биографических данных, а другой его 
профессиональную подготовленность — были приняты гестапо после весьма 
поверхностной проверки ряда незначительных фактов. С конца сентября Рихард 
Зорге стал носить значок нациста.
     Когда без особых трудностей был взят этот барьер, уверенность Зорге в 
своих силах заставила его действовать быстрее, чем он планировал. Первоначально 
он рассчитывал стать токийским корреспондентом трех газет средней величины, что 
дало бы ему возможность занять достаточно прочное положение. Теперь же его 
дерзость требовала дальнейших шагов на пути обеспечения абсолютно надежного 
прикрытия. За пределами Германии наиболее влиятельной немецкой ежедневной 
газетой считалась «Франкфуртер цейтунг». Геббельс заставил большинство газет 
избрать нацистский курс, но в то же время он понимал, что ни один иностранец не 
поверит сообщениям, опубликованным в газетах, принадлежащих нацистской партии. 
Поэтому он освободил «Франкфуртер цейтунг» от официального контроля, вменив ей 
в обязанность лишь публикацию правительственных коммюнике. Газете было 
разрешено, например, назначать сотрудников для работы в Германии и за границей. 
Ее зарубежные корреспонденты были такого калибра, что придавали ей видимость 
объективности. С помощью знакомых берлинских журналистов Зорге встретился с 
редактором этой газеты и получил назначение, которое автоматически делало его 
старшим представителем немецких газет в Токио.
     После этого он возвратился из Франкфурта в Берлин, чтобы закрепить свое 
положение нациста. В удивительно короткий срок его имя стало известным в самых 
высших кругах нацистской партии, и его стали приглашать на приемы, на которых 
бывали только близкие друзья Гитлера, Геринга и Геббельса. Вскоре разнесся слух,
 что у Рихарда Зорге из «Франкфуртер цейтунг» сильные друзья в политических 
кругах, в том числе глава гестапо Генрих Гиммлер.
     Перед отъездом Зорге на Дальний Восток нацистский прессклуб в Берлине дал 
в его честь обед, на котором присутствовали Геббельс и начальник иностранного 
отдела нацистской партии Боле. Поэтому в Токио считали, что нацистская партия 
официально поддерживала Зорге. На самом же деле Зорге сам организовал этот обед,
 стремясь создать такое впечатление. На следующий день Зорге выехал в Токио 
через Соединенные Штаты и Канаду под «прикрытием», которое вводило в 
заблуждение страны оси в течение девяти лет.
     В первые три недели своего пребывания в Токио Зорге наносил визиты 
представителям служб информации различных министерств, знакомился с 
иностранными прессатташе. Он получил приглашение на обед в немецком посольстве,
 стал членом токийской ассоциации иностранных корреспондентов, присутствовал на 
большинстве официальных прессконференций и впервые встретился с Вукеличем, 
прибывшим из Парижа.
     Зорге выбрал Вукелича за его храбрость и способность выпутываться из 
трудных положений. В лицо они не знали друг друга. Были известны случаи, когда 
контрразведка ликвидировала или похищала иностранного агента и подменяла его 
своим человеком, который должен был служить приманкой для более крупной дичи. 
Желая исключить подобную возможность, Зорге распорядился, чтобы взаимное 
опознавание произошло только при обмене условными знаками на заранее 
организованной встрече.
     И вот однажды вечером Вукелич официально встретился со своим начальником в 
баре гостиницы «Мегуро». Высокий худощавый человек заказал стакан вина, присел 
к столу и начал читать книгу. Вошел Вукелич и сел за тот же стол. «Вы Зорге из 
„Франкфуртер цейтунг“, не правда ли? — любезно осведомился он. — Если помните,