вступить в войну на стороне Франции. В качестве контрмеры Германия рассчитывает 
добиться согласия Японии на присоединение к странам оси.
     Для России, продолжал Зорге, важнее всего знать о намерениях Японии в 
Манчжурии. Поэтому необходимо установить, будет ли Япония попрежнему 
придерживаться политики экспансии на юг, в сторону английских и французских 
владений в Азии. Традиционная англояпонская дружба нарушилась, хотя виновной в 
этом японцы считали больше Америку, чем Англию. Ведь именно Соединенные Штаты 
так резко выступали против вторжения Японии в Китай. Зорге считал, что Япония в 
конце концов присоединится к странам оси в их союзе против США, Англии и 
Франции.
     Таково было содержание самого длинного донесения Зорге «Висбадену» за всю 
его службу в разведке. Это донесение не достигло своей цели. В Москве 
согласились со всеми прогнозами Зорге, но не поверили, что, вступив в войну, 
Япония откажется от попытки вторгнуться в дальневосточные районы СССР. Однако 
точность общего прогноза, повидимому, послужила для Москвы основанием 
безоговорочно доверять донесениям Зорге после 1939 года.
     «Висбаденское» донесение поставило новые проблемы перед неизвестным для 
Зорге соперником — контрразведывательной службой полковника Осаки, на столе 
которого, как карты, были разложены листы с отрывками из перехваченного 
шифрованного текста. Каждый лист был усеян рядами цифр, представлявшими собой 
шифр, ключ к которому контрразведчики Осаки не могли найти, — шифр, с помощью 
которого загадочный оператор тайной радиостанции вот уже год успешно парировал 
все атаки полковника. Осаки понимал, что в ближайшее время новые и новые листы 
с нерасшифрованным текстом будут появляться на его столе. Радиопеленгаторным 
станциям контрразведки удавалось перехватить передачи тайной радиостанции, но 
Осаки знал, что пока он не получит возможности расшифровать текст и пока у 
имеющихся средств радиопеленгации будет оставаться очень небольшой радиус 
действия, японская контрразведка вряд ли приблизится к решению самой тяжелой в 
своей истории задачи.
     В этой обстановке Осаки решил принять ряд новых мер. Вызвав к себе в 
кабинет стенографистку, он продиктовал ей три памятные записки. Одна из них 
была адресована военному министру. Осаки докладывал, что в японской столице 
контрразведка напала на след одного шпиона или даже целой группы. В другой 
записке, на имя начальника разведывательного управления военного министерства, 
Осаки просил дать японским агентам за рубежом задание установить, какую 
заблаговременную информацию получают правительства стран, в которых эти агенты 
находятся, относительно политических и военных планов Японии. Третья записка 
предназначалась лично для военного министра. В этой записке Осаки просил 
принять срочные меры для оснащения контрразведки новейшими средствами 
радиопеленгации и радиоперехвата. При этом Осаки подчеркнул, что необходимая 
аппаратура может быть, повидимому, приобретена в Германии, которая шла далеко 
впереди других стран в области производства радиотехнических средств.
     Пока осуществлялись эти меры, контрразведка буквально опутала сетью весь 
город. Переодетые в гражданское платье полицейские агенты, получив специальные 
указания полковника Осаки, усиленно распространяли среди уголовных элементов 
версию о том, что полное прощение и высокая награда ожидают каждого, кто 
поможет найти тайную радиостанцию.
     Изредка у полковника Осаки мелькала мысль о том, что его предположение о 
наличии в Токио шпионской радиостанции ошибочно. Он даже постарался уведомить 
адмиралтейство и таможенные власти, что контрабандисты, вероятно, используют 
радио для связи со своими агентами в Японии. Таким путем полковник Осаки 
пытался создать для себя оправдание на тот случай, если его обвинят в 
медлительности или неспособности найти шпионов.
     Тем временем сам Зорге чуть было не поставил свою группу под угрозу 
разоблачения изза своего увлечения быстрой ездой на мотоцикле. Клаузену как 
владельцу импортноэкспортной конторы удалось приобрести немецкий мотоцикл 
новой марки. Зорге уговорил Макса продать ему эту красивую машину. Став 
владельцем нового мотоцикла, Зорге в первый же день отправился покататься по 
городу. На большой скорости, желая избежать столкновения с неожиданно 
появившейся изза угла автомашиной, Зорге врезался на мотоцикле в стену здания 
американского посольства.
     Ктото из прохожих вызвал машину скорой помощи, на которой Зорге был 
отправлен в госпиталь, обычно обслуживавший иностранцев. Клаузен, узнав об 
аварии, поспешил в госпиталь — он знал, что в кармане куртки Зорге находилось 
еще не зашифрованное донесение, которое он намеревался вечером передать по 
радио в Москву. В этом донесении приводились подробные сведения о 
сосредоточении японских войск в Китае, а также был перечень авианосцев, которые 
предполагалось построить в ближайшие два года. Донесение было написано 
поанглийски и могло стать вполне достаточным основанием для самых строгих 
санкций против его владельца.
     Зорге, конечно, понимал создавшуюся опасность. Хотя травмы были очень 
серьезны, напряжением воли он постарался не терять сознания и терпеливо перенес 
боль, пока его перевязывали и укладывали в санитарную машину для отправки в 
госпиталь. Клаузен явился к нему в палату вовремя. Как только врачи и сестры 
оставили их на несколько минут вдвоем, Зорге жестом показал Клаузену, где 
хранится документ. Клаузен бросился к забрызганному кровью и небрежно 
брошенному на стол костюму Зорге.
     Пять минут спустя прибыл полицейский чиновник. Согласно заведенному в 
Японии порядку расследования аварий на улицах города полицейский первым делом 
взял вещи Зорге и начал составлять опись имущества пострадавшего. Тут Клаузену