свидетельство изумительной прозорливости Зорге в вопросах международных 
отношений.
     Группа Зорге проработала к тому времени почти четыре года без какихлибо 
признаков ее обнаружения и с поразительным успехом. Она начала 1938 год 
спокойно и уверенно, гордясь своим прошлым, безопасностью в настоящем и верой в 
будущее. Но тут непутевый Макс Клаузен снова вывел группу из равновесия.
     На этот раз, однако, он не был виноват. В течение всего периода пребывания 
в Токио члены группы привыкли обмениваться новогодними поздравлениями по радио 
с Москвой. Каждый декабрь Зорге высылал обзорные доклады о прошлогодних успехах,
 материалы о положении в стране, давал свою трактовку событий, делал 
предположения на будущее и обобщал финансовые отчеты, подписанные всеми членами 
группы и составленные им лично. В этот новогодний день Клаузен забрал свою 
рацию из дома Вукелича, чтобы отвезти к себе домой. Там он собирался выйти в 
эфир.
     Он не ожидал никаких неприятностей, когда такси шло в потоке других машин; 
голова его была занята только Анной. Внезапно машина остановилась, в нее 
вскочил полицейский и сел рядом с Клаузеном. Сыщик, с ничего не выражающим 
лицом, поднял портфель, в котором была секретная рация, с сиденья и поставил 
его на пол. Затем посыпались обычные вопросы: «Ваша фамилия?», «Где вы были?», 
«Куда едете?» «Чем занимаетесь?», «Ваш адрес?». С огромным усилием, делавшим 
честь этому довольно пугливому человеку, Клаузен спокойно ответил на все 
вопросы и подкрепил их своей визитной карточкой и водительскими правами. 
Полицейский поворчал, положил портфель снова на сиденье и вышел из машины, 
приказав водителю ехать дальше. Клаузен прибыл домой с такой сильной дрожью, 
что Зорге пришлось потратить несколько часов на то, чтобы успокоить его, прежде 
чем тот смог приступить к работе на рации.
     Эта короткая встреча с полицией не была вызвана никакими действиями со 
стороны Клаузена, однако была неприятной. Зорге вполне официально признал его 
невиновным, но остальные члены группы дали ясно понять, что они считают Макса 
человеком, приносящим несчастье, — слишком в большом количестве опасных 
недоразумений он был замешан. Это могло быть неприятным предзнаменованием для 
наступающего года, несмотря на то что группа считала себя в полной безопасности.

     Одзаки становился крупной политической фигурой в Японии, когда разгорелась 
полемика вокруг его последней книги «Китай накануне бури». Почти невероятно, 
что этот человек, если даже принять во внимание его бьющую ключом энергию, был 
в состоянии часто писать в газеты, консультировать правительственный комитет по 
китайским вопросам, добывать секретную информацию как советский разведчик, 
постоянно жить двойной жизнью и все еще находить время для работы над книгами. 
Новая его книга, целиком направленная против «китайского инцидента», была ярким 
осуждением военной касты. Она вызвала резкую критику во многих влиятельных 
кругах, но нашла поддержку в других. Одзаки стал неоспоримым авторитетом по 
Китаю, занял поистине удобный пьедестал для разведчика.
     Советские разведчики никогда еще не работали в Японии с таким размахом. 
Группа Зорге прибыла в Токио, чтобы начать все на пустом месте, и в течение 
удивительно короткого четырехлетнего периода проникла во все посольства, в 
японское правительство и в генеральный штаб. Регулярные радиопередачи в Москву 
или во Владивосток ни разу не терпели неудач. И всетаки группа не могла 
считать себя абсолютно неуязвимой. Она соблюдала правила, сводившие угрозу до 
минимума, но каждый ее член находился в постоянной опасности разоблачения и 
каждый полагался на то, что другой не совершит оплошности, которая привела бы к 
несчастью. А ведь чтобы произошла беда, было совершенно достаточно, чтобы Макс 
Клаузен, который, казалось, как магнит, притягивал к себе все несчастья, 
полностью провалился; чтобы любой из них переиграл свою роль; чтобы пеленгатор 
обнаружил их сигналы. Тогда тонкая оболочка безопасности моментально развалится.

     С постепенным продвижением членов группы вверх по служебной лестнице 
увеличивался приток информации, для обработки которой требовалось больше 
времени, увеличивался объем работы курьеров и радиста.
     Большая часть информации, касающейся вооруженных сил, доставлялась Мияги, 
который был удивительно хорошо осведомлен о передвижении дивизий, маневрах 
флотов, создании новых самолетов и о формировании новых эскадрилий, о 
программах подготовки и призыве резервистов Он у всех добывал информацию, 
начиная с рядовых, простых моряков, авиамехаников и кончая полковниками, 
командирами частей и пилотами. Он писал портреты жен офицеров, их возлюбленных 
и родственников; читал лекции об американском образе жизни офицерам и 
унтерофицерам; получал заказы увековечивать в картинах официальные церемонии, 
включая выпускные парады кадетов, спуск на воду судов и принятие присяги 
летчиками, которые клялись служить божественному императору, не щадя жизни. Как 
известно, ни одно из главных достижений группы Зорге не было непосредственно 
связано с его именем, но он внес важный вклад в поразительно успешную работу 
группы, и, может быть, она не была бы столь успешной, если бы не этот вклад. В 
течение этого ничем не примечательного периода 1938 года Мияги добыл основную 
массу информации, отправленной в Советский Союз курьерской почтой в среднем по 
тридцать роликов пленки в месяц, в то время как Клаузен передавал по радио 
около тысячи слов в месяц.
     «Китайский инцидент» вызвал опасную цепную реакцию в министерствах 
иностранных дел всего мира. Зорге возлагал большие надежды на Одзаки, эксперта 
по китайским вопросам, в том, что он будет информировать их, опережая события. 
Японцы надеялись на быструю победу в Северном Китае и на безостановочное