Три дня (с 6го по 8е мая 1812 года), проведенные графом де Нарбонном в 
Вильне, – один из ключевых эпизодов в череде тех лихорадочных событий, что 
непосредственно предшествовали войне. Строго говоря, можно сказать, что этот 
визит явился прологом к Отечественной войне, явился преамбулой войны.
     Как реагировал начальник высшей воинской полиции Российской империи де 
Санглен и его сотрудники на демарши императора Франции, его дипломатов и 
агентов – все это и еще многое другое можно будет наконецто теперь понять 
после ознакомления с предлагаемой частью совершенно уникального документа, 
принадлежащего перу человека, который в рубежном, трагическом 1812 году 
возглавлял русскую военную разведку.
     Не будем забывать при этом, что Яков Иванович де Санглен не просто с 
апреля 1812 года руководил русской военной разведкой – он создал ее, причем 
смог сделать это буквально за два месяца до начала Отечественной войны.
     В определенном смысле это был самый настоящий подвиг, потребовавший от де 
Санглена не только огромной мобилизации внутренних сил всей его личности, но и 
особенной гибкости и остроты ума, а также самого что ни на есть незаурядного 
сыскного таланта.
     Во всем этом читателю сейчас предстоит возможность убедиться.
     Дневник Я. И. де Санглена – это не только важный исторический, но при этом 
еще и захватывающе интересный культурнопсихологический документ.
     
     Сергей Сериков , 
     кандидат военноисторических наук, хранитель 
     Томского областного исторического архива 
     г. Томск, 
     10 августа 2005 года 
     
Вильна
Апрель–Май 1812 года
(9 Апреля – 19 Мая)
     
    Дети славы, пробудитесь,
    Встаньте, встаньте, ополчитесь,
    К вам отечество гласит,
    Брань вокруг вас, брань горит!
    Алексей Мерзляков
     
     
     
Апреля 9 дня. Десятый час утра

     Квартирую в доме купца Савушкина, на Немецкой улице, дом нумер семнадцатый.
 Занимаю две весьма поместительные комнаты: одну я оборудовал под спальню, а 
вторую, особенно светлую, с окном, занимающим полстены, – под кабинет. 
Камердинер мой Трифон, сопровождающий меня во всех поездках, помещается в 
особой каморке, опрятной и удобной, примыкающей к этим двум комнатам.
     Часть привезенных из СанктПетербурга книг Трифон уже успел разложить по 
полкам. Но работы тут предстоит ему еще немало: три объемистых тюка стоят пока 
не распакованные.
     Хорошо, что, зная меня, Трифон первонаперво вытащил сочинения Шиллера.
     Признаюсь, я чрезвычайно люблю Шиллера (особенно знаменитую драму его 
«Разбойники»). К тому же я лично знаком с автором, чем ужасно горжусь. О данном 
факте я упоминал уже в трактате своем «Фридрих Шиллер». В пору работы своей в 
Московском университете, я тиснул сей трактатец в выходившем при университете 
журнале «Аврора» (1805, №№1–2. Впоследствии было и отдельное расширенное 
издание: Шиллер, Вольтер и Руссо. М., 1843, – Позднейшее примечание Я. И.
 де Санглена ).
     Но сегодня ни Фридриха Шиллера, ни кого другого я читать не могу, ибо 
никак пока не могу привыкнуть к здешней обстановке и вообще немного страшусь 
ожидающей меня неизвестности – слишком важные задачи стоят передо мной.
     Но, может, на сон грядущий и перелистаю всетаки хотя бы пару страниц из 
обожаемых «Разбойников», сочинения поистине бессмертного, наполненного 
благороднейшими мыслями и чувствованиями.
     С «Разбойниками» я никогда не расстаюсь и уже не первый год вожу их с 
собой всюду, куда бы меня ни забросила судьба. Можно сказать, что это моя 
настольная книга. Я изучаю по ней душу человеческую. Заведывая особой 
канцелярией в министерстве полиции, я каждый день свой заканчивал чтением сего 
творения Шиллера.
     
     
Апреля 9 дня. Шестой час вечера

     C 11ти утра и до 12.20ти часов дня я все фланировал по дорожкам 
городского сада, потом ходил осматривать замок (это так называемый Верхний 
замок, а еще есть Нижний замок – оба на Замковой горе – и Кривой замок, тот, 
что на Холме Трех Крестов), потом обедал в крошечном трактирчике на Немецкой 
улице и опять без устали ходил и совсем не устал, отнюдь – был бодр как никогда.
 Гулял по Ботаническому саду, расположенному у подошвы Замковой и Трехкрестовой 
гор.
     Меня поразили церковь и монастырь бернардинцев (святых Франциска и