к говорил директор на одном совещании в Лэнгли, и Хонтауэр 
слушал его с особым вниманием. И вот теперь резидент ЦРУ в Москве старательно 
проводил идеи руководства Лэнгли в жизнь. За это и ценят Эрика Хонтауэра в 
Вашингтоне - за его напористость, хватку, за бурную инициативу смелого и 
отважного разведчика. 
      Да и сам Эрик Хонтауэр был преисполнен честолюбивых замыслов. Под его 
руководством московская резидентура стала организатором смелых разведывательных 
операций в Советском Союзе. Идеи и предложения рождались в его голове одно за 
другим. Не важно, что решения принимаются в Лэнгли, где готовятся директивы по 
важнейшим вопросам. Эрику Хонтауэру был известен стиль работы Вашингтона. За 
долгие годы службы он научился влиять на положение дел, знал, что когда 
возникают проблемы согласования и получения инструкций, на это требуются 
считанные часы. Связь действует бесперебойно! Хонтауэр знал решительную натуру 
своего непосредственного начальника "Волка" Вулрича и надеялся на то, что новый 
директор ЦРУ всегда поддержит московскую резидентуру. Отваги, инициативы и 
настойчивости Эрику Хонтауэру не занимать! 
      ...Руководитель московской резидентуры медленно ходил по своему кабинету 
и, размеренно жестикулируя, вел неторопливый разговор со своим собеседником. 
Иногда он умолкал и подходил к столу, на котором что-то записывал на небольших 
листочках, показывая их тому, кто его внимательно слушал. А собеседник стоял в 
углу кабинета - это был молодой человек лет тридцати, атлетического 
телосложения и весьма приятной внешности. На его холеном лице - выражение 
самодовольства и самоуверенности. Молодой человек - специальный сотрудник 
московской резидентуры - разведчик "глубокого прикрытая" Арнольд Бронсон. В 
посольстве стараниями ЦРУ он числился атташе отдела личного состава. В 
Советский Союз Бронсон приехал несколько месяцев тому назад. 
      - Русские угрожают Соединенным Штатам. Они стремятся уничтожить нашу 
свободу. Мы должны сделать все, чтобы этого не произошло. Советы - наш враг. 
Его надо разбить, иначе он разобьет и уничтожит нас. - Эрик Хонтауэр не заметил,
 как перешел на тон и манеру лектора, которому дорого внимание аудитории. Но 
Бронсон, казалось, не обращал внимания на высокопарное красноречие шефа. 
Работники кадрового аппарата ЦРУ, принимая его на работу в разведку, отмечали в 
молодом и симпатичном американце немало привлекательных качеств. Они быстро 
подметили его энергию и активность, стремление не размышлять, а действовать. 
Мимо их внимания не прошло и то, что Бронсон умел терпеливо слушать, что ему 
говорят начальники. Он твердо усвоил заповедь: не перечить руководству, 
выполнять то, что от него требуют, и тогда можно добиться успеха. 
      "Глубокие прикрытия" для разведчиков, направляемых на дипломатические 
должности в посольствах, - остроумное изобретение руководства Лэнгли. Арнольд 
Бронсон очень дорожил этим назначением. Дорожил своим новым 
разведчиком-агентуристом и сам Эрик Хонтауэр. 
      В отличие от других сотрудников резидентуры разведчиков "глубокого 
прикрытия" еще более тщательно зашифровывают и "прячут" среди дипломатов. Их 
пристраивают на специальные курсы Государственного департамента, где они 
проходят науку дипломатической службы в широком кругу других американских 
дипломатов. Те считают их "своими". Это важно, так как кое-кто из слушателей 
курсов А-100 оказывается в тех же представительствах, куда ЦРУ посылает 
разведчиков "глубокого прикрытия". Им, как правило, запрещается посещать 
помещения резидентуры, не рекомендуется общаться с другими разведчиками. Они 
должны строго выдерживать режим работы по прикрытию. Разведчикам "глубокого 
прикрытия" поручаются наиболее важные операции. 
      Вот таким и был Арнольд Бронсон, которого принимал в своем посольском 
кабинете советник по региональным вопросам. 
      Эрик Хонтауэр в целом спокоен - его кабинет надежно защищен от 
подслушивания и регулярно проверялся специалистами Лэнгли. Тем не менее 
ключевые фразы разговора, которые могут дать представление о существе дела, 
собеседники не произносили, а писали на листках бумаги, которые потом Эрик 
Хонтауэр сожжет в стоящей на столе железной пепельнице. Весь разговор поэтому 
носил какой-то фантастический характер, понятный только им одним*. 
      - Вы, конечно, уже освоились в Москве, Арнольд? И, наверное, уже многое 
успели посмотреть. Как вы заметили, мы вас особенно не загружали поручениями. 
Считайте, что для вас это были тренировка и легкая разминка. А вот теперь вас 
ожидает настоящая работа. 
      - Я готов, сэр. 
      Бронсона переполняла гордость от поручения шефа. Он как-то весь напрягся, 
но старался скрыть охватившее его радостное возбуждение. А Эрик Хонтауэр 
продолжал ходить по своему небольшому кабинету, изредка заглядывая в лежащие на 
столе листки с записями, которые появились после очередной телеграммы Лэнгли. 
      - Знаете, Арнольд, мы с вами солдаты тайного фронта. - Голос резидента 
звучал все глуше и глуше. - Советы своими действиями закрыли нам дверь в свое 
общество. Как преодолеть поставленные советскими властями барьеры? Как обойти 
внушительные заслоны русской контрразведки? Конечно, можно полагаться на 
технические средства. Соединенные Штаты это делают, и довольно успешно. Но