знают враги, с кем имеют дело! Зорге шел в последний бой, как военный корабль, 
поднявший на мачте свой боевой флаг.

***

     Прошло много недель после ареста Зорге, а Майзингер все еще обивал пороги 
кемпейтай, доказывая невиновность своего друга по карточному столу. В один из 
таких дней, когда Майзингер снова пришел в японскую контрразведку, полковник 
Осака попросил его проверить некоторые данные, касающиеся доктора Зорге. 
Эсэсовец охотно согласился, но, прочитав справку, взвился от негодования: 
выходило, что Зорге был коммунистическим функционером, близким к Эрнсту 
Тельману - вожаку германских коммунистов.
     - Откуда вы это взяли?
     - Арестованный Рихард Зорге сам дал такие показания...
     Полицейский атташе просто развел руками:
     - Ну, дальше уж ехать некуда!.. Рихард Зорге - приятель Тельмана! - 
Майзингер громко расхохотался. - Да вы представляете себе, какая это глупость, 
какая фантастика!.. Впрочем, хорошо. Я берусь это проверить, но не завидую 
состоянию вашего следователя, господин полковник, в котором он окажется, 
получив справку германской тайной полиции...
     Майзингер с возмущением рассказал Отту о новой выдумке японских 
контрразведчиков и все же послал запрос в гестапо.
     Наступали рождественские праздники. В немецком посольстве встречали их 
скучно, как бывает, когда в доме лежит тяжелобольной. В сочельник вся колония 
немецкого посольства собралась у сияющей огнями нарядной елки, Эйген Отт 
произнес несколько проникновенных слов о вифлеемской звезде, о рождении 
Спасителя. Генерал говорил, как проповедник, но начал с того, что здесь, у 
рождественской елки, всем недостает Рихарда Зорге. Но он верит, что его мучения 
скоро кончатся, он выйдет из японской тюрьмы.
     Через какое-то время полковник Майзингер, не веря глазам своим, прочитал 
телеграмму из Берлина, в которой начальник гестапо Мюллер сообщал, что все 
сведения, касающиеся Рихарда Зорге, присланные для проверки из Токио, полностью 
подтверждены материалами полицейских архивов...
     Майзингер стал понимать, как его одурачил Зорге. Теперь он всюду начал 
кричать, что все, кроме него, проворонили советского разведчика-коммуниста. Он 
стал добиваться, чтобы кемпейтай передала Зорге в руки гестапо.
     Прокурор и следователи с нетерпением ждали, когда Зорге закончит свои 
письменные показания. А Зорге не торопился и писал только о том, что не могло 
иметь никакого оперативного значения для работы Центра.
     Свою исповедь он закончил строками:
     "...Главная моя цель заключалась в том, чтобы защищать социалистическое 
государство, чтобы оборонять СССР, отводя от него различного рода антисоветские 
политические махинации, а также угрозу военного нападения.
     Советский Союз не желает политических конфликтов или военных столкновений 
с другими странами. Нет у него также намерения совершать агрессию против Японии.
 Поэтому я и моя группа прибыли в Японию вовсе не как враги Японии. К нам никак 
не относится тот смысл, который вкладывается в обычное понятие “шпион”. Лица, 
ставшие шпионами таких стран, как Англия или Соединенные Штаты, выискивают 
слабые места Японии с точки зрения политики, экономики или военного дела и 
направляют против них удары. Мы же, собирая информацию в. Японии, исходили 
отнюдь не из таких замыслов... Центр инструктировал нас в том смысле, что мы 
своей деятельностью должны стремиться отвести возможность войны между Японией и 
СССР. И я, находясь в Японии, посвятил себя разведывательной деятельности, с 
начала и до конца твердо придерживался этого указания...
     Основным источником информации для меня было германское посольство в Токио.
 Эта информация представлялась мне добровольно. Для того чтобы получить ее, я 
не применял никаких действий, которые могли бы быть наказуемы. Я никогда не 
прибегал к угрозам или насилию..."
     Это была линия защиты Рихарда Зорге. Он, как артиллерийский разведчик, в 
решающую минуту стремился принять огонь на себя, отвести удар от товарищей. 
Иначе Зорге и не мог поступить. Боец-интернационалист, человек высокого 
гражданского, партийного долга, Рихард Зорге исповедовал чувство товарищества, 
братства людей, объединенных одной благородной, гуманной идеей. Эта идейность 
придавала уверенность, стойкость и в его последней борьбе, когда все уже было 
свершено и оставалось до конца пронести свою честь и достоинство. Мало быть 
героем при жизни, нужно не запятнать себя мимолетной слабостью перед смертью, 
нужно уйти из жизни с поднятой головой... Так готов был поступить Рихард Зорге, 
подготовленный к честной смерти всей своей героической жизнью.
     Следователи, государственный прокурор получили наконец письменные 
“показания” Рихарда Зорге. Но это было совсем не то, чего они ожидали. Вместо 
показаний по делу в их руках были воспоминания, размышления, завещание человека,
 излагавшего историю своей жизни.
     И вновь начались долгие, изнуряющие допросы. Теперь следователи 
располагали основной уликой против организации Рамзая - папкой расшифрованных 
донесений, которые организация посылала в Центр в продолжение многих лет. 
Получалось, что лишь за последние три года в эфир ушло 65 420 пятизначных групп.
 Это 327 тысяч цифр! Следователи по делу группы Рамзая скрупулезно подсчитали 
все по годам. Получалось, что в 1939 году тайный передатчик Рамзая послал в 
эфир 23 139 цифровых групп, шифровавших секретные донесения Зорге. В сороковом 
году радист Клаузен работал еще интенсивнее, передав в Центр 29 179 цифровых