коммерсантов  своя  солидарность,  степенный  Клаузен  им импонировал:
сразу видно - деловой человек,  знает  цены,  разбирается  в  тарифах!
Давно  ли  Макс  по  указанию  директора МТС налаживал радиотелефонную
связь  между  МТС  и   тракторными   бригадами?..   Фотография   Макса
красовалась  на  Доске  ударников.  Степной городок Красный Кут,  села
Гусенбах,  Рекорд,  Ильинка,  Воскресенка,  ерики,  заросшие молочаем,
бескрайняя  ширь,  запах  спелой  пшеницы...  А  перед  глазами встает
вздыбленный тайфунами океан.  Гонолулу,  остров Оаху  и  еще  какие-то
острова и атоллы,  над которыми качаются кокосовые пальмы.  Немыслимые
расстояния отделяют его от  Анни,  от  тракторных  бригад,  от  тихого
городка на самом берегу Волги - Энгельса,  от всей той жизни,  которая
ему, так же как и Анни, пришлась по вкусу... Но как-то получается так,
что  всюду,  куда  бы  ни  занесла его судьба,  он оказывается в своей
стихии и не тужит о прошлом. А вообще-то они с Анни рождены для мирной
тихой жизни.
     В Иокогаме на таможне к нему никто не придирался.  Вскоре он  уже
был   в   Токио,   в   отеле   "Сано",   а  вечером,  как  и  положено
добропорядочному немцу,  отправился в немецкий клуб поиграть  в  скат,
выпить кружку пива, закусить сосисками.
     Ему не терпелось встретиться с Рихардом. Но до условленного дня -
вторника - было еще далеко,  а где находится бар "Гейдельберг" - место
их свидания, Клаузен не знал.
     Немецкий клуб  располагался  неподалеку  от гостиницы.  От портье
Клаузен узнал, что сегодня там будет большой вечер берлинцев.
     Каково же было изумление Макса,  когда первым, кого он встретил в
коридоре клуба,  был  Рихард  Зорге!  Рихард,  во  фраке  и  цилиндре,
изящный,  с ослепительной улыбкой,  бойко торговал сосисками,  зазывал
почтенных гостей.  Заметив Макса,  он не переменился в лице,  а только
раскланялся  с  ним,  как  и  со всеми,  пожал руку,  а потом негромко
сказал: "Тебя представит мне третье лицо. Жди". Вскоре президент клуба
действительно   представил   их   друг   другу.   Улучив  минуту,  они
договорились,  что  встречаться  будут   в   ресторане   "Фледермаус",
принадлежавшем немцу Бирке. Этот ресторанчик посещала только избранная
публика, немецкий бомонд.
     Рихард свел  Макса  с  Вукеличем.  На  электричке  Макс  и Бранко
отправились в тот район,  где проживали Вукеличи. Двухэтажный типичный
японский  дом стоял на горе,  и Макс сразу оценил это обстоятельство с
точки зрения радиоспециалиста:  наружную антенну можно не  устраивать!
Эдит,   по   обыкновению,   встретила   гостя   не  очень  дружелюбно.
Радиостанция была развернута на втором этаже. Здесь Клаузен, удивляясь
и  радуясь,  нашел  свой  старый передатчик,  который монтировал еще в
Китае. Значит, техника действует!
     Но был  еще  один передатчик - громоздкое сооружение ватт на сто,
как догадался  Макс  -  произведение  рук  незадачливого  конструктора
Бернгарда. Этот передатчик следовало немедленно уничтожить! Если такую
махину обнаружит полиция...
     Так как  Бранко  собирался  в  воскресный день побывать наконец у
священной горы  Фудзи  и  пригласил  на  экскурсию  Макса,  то  решили
передатчик  разобрать,  погрузить  в два рюкзака,  а потом выбросить в
озеро Кавагутиго.
     И вот,  оставив машину,  "туристы", сгибаясь под тяжестью набитых
до отказа рюкзаков,  пробирались к озеру. Все шло хорошо. Но дежурному
полицейскому  два  иностранца показались подозрительными.  Он решил их
задержать.  "Что в рюкзаках?"  Все  было  кончено...  Так,  во  всяком
случае, думал Макс. Вукелич не потерял хладнокровия. Он уже освоился в
Японии  и  знал  местные  порядки.  В  частности,  полицейским  строго
воспрещалось   распивать   спиртное  с  иностранцами.  Вукелич  широко
улыбнулся и ответил:  "Сакэ, биру..." Он схватил полицейского за рукав
и  пытался  усадить  на  траву,  как  бы  для того чтобы распить с ним
бутылочку.  Перепуганный полицейский замотал головой и поспешно  ушел.
Передатчик бросили в озеро Кавагутиго,  близ горы Фудзи.  Там он лежит
на дне до сих пор.  Рихарду сначала  не  хотели  ничего  рассказывать,
боясь его гнева.  Но не удержались и рассказали.  Зорге рассердился не
на шутку.
     Решили смонтировать    несколько   портативных   передатчиков   и
приемников,  так как  сеансы  связи  в  целях  безопасности  следовало
проводить из разных мест. Такими пунктами для начала должны были стать
квартиры Вукелича, Зорге и самого Клаузена.
     Но поскольку   Рихард   и   Макс   жили  в  отелях,  то  возникла
необходимость   перебраться   в   отдельные   домики.    Детали    для
радиоаппаратуры Макс с большими предосторожностями приобретал в разных
районах Токио и Иокогамы.
     Макс приехал   в  Японию  28  ноября  1935  года.  Официально  он
зарегистрировался в  посольстве  как  представитель  немецких  деловых
кругов.  Его  солидная  фигура  внушала доверие,  он весь был на виду,
аккуратно посещал немецкий  клуб  и  платил  взносы.  Типичный  бюргер
времен Веймарской республики!  Каждый, глядя на него, наверное, думал:
вот она,  здоровая основа великой немецкой нации!  Такой,  конечно же,
кроме библии и газет, ничего не читает.
     Но пора   было   подумать   о   прикрытии,   так    как    всякий