до
Порт-Артура, которую «охраняли» отборные части Квантунской армии.
В этом южном углу Маньчжурии и нужно было создать резидентуру разведки, которая
располагала бы разведывательной сетью, охватывающей и железную дорогу, и 
полуостров.
Берзина интересовала Квантунская армия как серьезная военная сила, способная 
оказывать
влияние на политическую обстановку в Маньчжурии. А от политического климата в 
этом
районе Китая зависела безопасность дальневосточных границ Союза. Вполне 
реальной была
и совместная деятельность японской и британской разведок в этом районе. Такой 
союз двух
крупных разведывательных сил, которые, несмотря на разногласия между их
правительствами, всегда были готовы объединиться, когда речь шла о действиях 
против
СССР, представлял очень серьезную угрозу для страны. Сорвать планы совместных
действий, отвести угрозу – в этом Берзин видел одну из основных задач разведки.
Он подыскивал человека, которого собирался направить резидентом в Южную
Маньчжурию. К нему он присматривался, когда молодой политработник учился на 
основном
курсе Военной Академии. Присматривался и рекомендовал весной 1921-го на 
должность
начальника разведотдела у Блюхера, который тогда командовал армией 
Дальневосточной
республики. Такое тогда было правило: летнюю практику слушатели проходили на 
фронтах
в действующей армии. В 1922-м, после окончания Академии, состоялась 
обстоятельная
беседа о дальнейшей работе в разведке и рекомендация поступить на Восточное 
отделение
Академии. И вот после окончания отделения вопрос о работе в Разведупре был 
решен
окончательно.
Берзин достал из личного дела и еще раз перечитал характеристику, полученную
Сухоруковым после окончания Академии:
«26 лет. Из рабочих, член партии с июня 1917 года. В Красной Армии
работник масштаба комиссара дивизии. Окончил Военную Академию в 1922 году.
Успеваемость вполне удовлетворительная. Энергичен, со значительной
инициативой, решителен и настойчив. Способности хорошие. Недостаточно
выдержан и несколько резок. Востоком интересуется. Годен для самостоятельной,
ответственной военной и политической работы по Востоку…»
После окончания восточного отделения Сухоруков проходил спецподготовку в другом
городе. Курсы усовершенствования по разведке были замаскированы под обычную
пехотную школу, которых было много в центральных районах страны. Здесь 
проходили
первоначальную специальную подготовку командиры, зачисленные в кадры военной
разведки.
Берзин приезжал туда, знакомился с учебным процессом, проверял, хорошо ли
слушатели усваивали специальные дисциплины. А таких дисциплин, несмотря на 
сжатые
сроки обучения, было достаточно.
Во время встречи сказал:
– После окончания курсов вернешься в Москву. В управлении не появляйся. Незачем
лишний раз мозолить глаза. Когда будет нужно, вызову. А пока отдыхай. Учти, что 
потом
будет не до отдыха.
И вот сегодня утром посыльный принес записку. Встреча в Управлении в 12 часов,
костюм штатский.
В переулке Сухоруков еще издали увидел трехэтажный дом, окрашенный в
шоколадный цвет. Здание очень нравилось ему. Подумал: кто до революции жил 
здесь, где
сейчас владелец дома, и, если жив, представляет ли, какое учреждение сейчас 
занимает его?
Два раза прошел мимо здания, с которым теперь связана его судьба на всю жизнь.
Войдя в подъезд, предъявил удостоверение молодому командиру у барьера. Рядом с
ним стоял мужчина в сером, отлично сшитом костюме явно заграничного покроя. 
Светлые
волосы, зачесанные назад, и внимательно смотревшие на него глаза показались 
знакомыми.
Напрягая память, вспомнил, что видел его один раз на восточном отделении вместе 
с
представителем Управления Звонаревым, читавшим курс агентурной разведки. Тогда 
он
сидел в стороне, молча слушал лекцию и внимательно приглядывался к слушателям.
– Здравствуйте, Василий Тимофеевич. Рад видеть Вас в Управлении. Ян Карлович 
уже
ждет.
Незнакомец говорил с легким акцентом. Чувствовалось, что русский язык для него 
не