его характера и поведения стали заметны всем.
Урицкий прекратил обсуждение оперативных вопросов с начальниками двух ведущих
отделов, все руководство с его стороны свелось к наложению резких и обидных 
резолюций
по каждому мелкому упущению и вызовам в свой кабинет с угрозами снять их с 
должности.
Конечно, подобный стиль руководства в разведк
Артузов, как первый заместитель, руководил стратегической разведкой, курируя
основные отделы Управления. Но все указания и распоряжения этим отделам 
давались через
его голову, превращая его в заместителя без определенных занятий. Артузов 
старался взять
под защиту своих людей. Но до Ворошилова он добраться не
вал его, предпочитая получать всю информацию о работе Управления от Урицкого.
11 января 1937 года по предложению Ворошилова, конечно поддержанного Сталиным,
Политбюро принимает решение об освобождении Артузова и Штейнбрюка от работы в
Разведупре с направлением их в распоряжение НКВД. Новым замом начальника 
Управления
тем же постановлением был назначен старший майор госбезопасности (ранг, равн
скому комдиву) Михаил Александровский. Штейнбрюка убрали, и важнейший отдел
Управления остался без руководителя. Но Урицкому удалось поставить сюда
профессионального разведчика: из НКВД в первый отдел никого не прислали и врид
(временно исполняющим должность) его начальника стал сотрудник Управления 
полковник
Стефан Узданский. Полковник во главе крупнейшего отдела (пусть даже врид) 
вместо
корпусного к миссара – явление, ставшее об чны для РККА 937 года когда 
командиры
среднего звена взлетали, как метеоры, на генеральские должности и через 
несколько месяцев
исчезали в недрах Лубянки. Узданский продержался на этом посту, очевидно, до 
мая 1937
года, после чего разделил судьбу Артузова, Штейнбрюка и Александровского.
Карин на должности начальника второго отдела удержался. Вряд ли в этом была
заслуга Ворошилова. Если нарком «сдал» Артузова и Штейнбрюка, то вряд ли он 
отстаивал
на заседании Политбюро и Карина. Скорее всего, причина была в том, что 
достойной замены
Карину пока не было. Очевидно, это сознавал и Сталин. Несколько ме
и продолжал руководить отделом, но и его судьба была предрешена.
После февральско-мартовского пленума ЦК наступило временное затишье: в НКВД
готовились, собирая «компромат» на военных; в Разведупре ждали, понимая, что 
вскоре за
Артузовым и Штейнбрюком последуют многие другие. Неуютно чувствовал себя и 
Урицкий,
стараясь как-то оправдаться. На одном из партсобраний Разведупра, 19 мая, он 
жаловался
т быть, и справедливо: «Причины, почему я пришел в Управление, всем известны. 
Это
были причины прорыва. И те люди, которые остались здесь, должны были мне помочь.
 Я
привел сюда, и здесь были люди, которые мне мало помогали. Разведчики мы все 
вместе с
вами плоховатые…» Но весной 1937-го подобная самокритика уже не помогала. 
Добиваясь у
Ворошилова, а через него и у Сталина изгнания Артузова из Управления, Урицкий 
рубил
сук, на котором сидел. После ухода опытного и квалифицированного зама слабая
компетентность руководителя военной разведки выявилась в полной мере. Новый зам
Александровский также ничем не мог помочь своему начальнику. К военной, да и к
политической разведке он отношения не имел. В итоге Урицкий был освобожден от
руководства Управлением и сдал дела Берзину, верну шемуся из Испании и 
получившему за
нее орден Ленина и четвертый ромб в петлицы, то есть звание командарма 2-го 
ранга (что
соответствует современному званию генерал-полковника).
3 июня Берзин вернулся в свой кабинет, оставленный в апреле 1935-го, став на
короткое время начальником Разведупра. А 21 мая на совещании в Разведупре 
выступил
Сталин и заявил: «Разведуправление со своим аппаратом попало в руки немцев», 
потребовав
роспуска агентурной сети. Такая оценка деятельности
руков
а
некоторое
предс
рткома Управления бригадный комиссар Гай
Тума
Юревич, а также Софья Залесская; пришедший в
1936