Такие
объяснения были просто не предусмотрены в его легенде.
Разработка легенды операции «Рамзай» неизвестна исследователям. Документы,
связанные с этой операцией, очевидно, никогда не будут рассекречены, и мы 
никогда не
узнаем, чем руководствовались ее разработчики. Нельзя же принимать всерьез 
якобы
«достоверные» описания споров и дискуссий о том, како
ным, «Оскаром» и «Василием», которые даются в книгах Колесникова, Королькова и
Голякова с Понизовским. Исследователи могут строить предположения и выдвигать 
версии.
Но фактом остается то, что, по легенде, никаких документальных подтверждений 
его
перевоплощения из коммуниста в журналиста фашистского толка также не
предусматривалось. Можно было под своим именем съездить летом 1933 года в 
Берлин и
как-то выкрутиться в случае неприятных вопросов, как коммунист превратился в 
фашиста.
Но жить восемь лет в Японии, ежедневно ожидая того, что какой-либо приезжий из 
Берлина
может заявить: «Да Вы же коммунис , доктор Зорге! Н Вас досье в полицай-п 
езидиуме»,
было очень трудно. Зорге знал, что досье существует, что оно может всплыть в 
любой
момент, и все восемь лет не забывал об этом. Жить восемь лет под угрозой 
разоблачения –
чего это ему стоило? Такое планирование операции было серьезным просчетом, в 
первую
очередь Берзина как главного разработчика и вдохновителя операции «Рамзай».
И воспоминания Гудзя – одно из подтверждений версии о серьезной недоработке
легенды:
«Наши планы вращались вокруг проблемы предупреждения реально
почти ее отсутствия. Постоянно учитывалось обнаружение его прошлого как
функционера германской компартии. Предполагалось, что рано или поздно
фаши ,
Но ес дьбу
Зорге и, ко орое
непосредст иное мнение и об операции, и о самом
Зорге Вот отрывок из воспоминаний Гудзя:
ии. Он, военный аналитик, побывавший в
написавший книгу о японской армии, хорошо
изучи
Для б итае
транзитную вать
деятельнос о знать Зорге, пользоваться его полным
доверием, обладать большими знаниями в области военно-политических проблем 
Дальнего
Восто
Б ь с
разведчика (опыт журналиста-
межд
возможного провала Зорге из-за явно неудовлетворительной легенды, вернее,
сты могут докопаться до этого прошлого Зорге и учитывая это, мы должны
были выработать легенду, достаточно убедительную на этот счет.
Тут могла быть, как мы считали тогда, разработка версии об «истории»
отхода Зорге от его коммунистических «заблуждений» (молодость, недооценка
национального достоинства) под влиянием провала идеи интернационализма,
явной недооценки германской национальной гордости. Не исключалось
изготовление документальных материалов – статей, дневниковых записей,
составленных Зорге задним числом, на которые он мог бы опереться, сослаться,
как на свидетельство его отхода от коммунистических бредней и перехода на
позиции национал-социализма».
ли Артузов, Карин, да и Гудзь испытывали чувство тревоги и опасения за су
нечно, всей операции «Рамзай», то у начальника японского отделения, кот
венно вело операцию, было несколько
.
«Состоялось первое знакомство с полковником Покладеком, отделение
которого курировало операцию „Рамзай“. Сперва меня удивило скептическое
отношение Покладека к этой лин
качестве стажера в японской армии и
вший японский язык, недооценивал гражданских работников, узких
специалистов по чистой агентуре. Таким он считал и Зорге. Считал его дилетантом
и ничего полезного от него не ждал. Но по мере нашего знакомства мы все же
стали находить общий язык.
Я подчеркивал политический аспект военного вопроса, необходимость
глубокого изучения стратегического плана японской армии и связь этой проблемы
с империалистической политикой. В доказательство приводил примеры из
практики не только ИНО, но и таких разведчиков, как Кривицкий, резидент в
Европе, который передал Разведупру расшифрованные тексты стенограмм
переговоров между Осима и Риббентропом».