нас
для э
то японского министра.
ующего
согла
. т
э
сожале н
нский посол оставался, выражаясь
обыв
можно сослаться не на официальные дипломатические
докум
жения в Китае и Японии, поэтому ее
дипломату и что эти переговоры должны были вестись в обстановке чрезвычайной
секретности, втайне даже от германской и я онской официальной дипломатии…
Что касается опубликованного японо-германского соглашения, то я рекомендовал бы
не доискиваться в нем смысла, ибо соглашение это действительно не имеет 
никакого смысла
по той простой причине, что оно является лишь прикрытием для другого соглашения,

которое одновременно обсуждалось и было парафировано, а, вероятно, и по
ое опубликовано не было и оглашению не подлежит. Я утверждаю, с сознанием всей
ответственности моих слов, что именно выработке этого секретного документа, в 
котором
слово «коммунизм» даже __________не упоминается, были посвящены 15-месячные 
переговоры
японского военного атташе с германским сверхдипломатом.
Выступление Литвинова на съезде произвело огромное впечатление во всем мире. 
Если
нарком иностранных дел с трибуны съезда заявил о разработке и подписании 
секретного
соглашения, не имеющего никакого отношения к антикоминтерновскому пакту, то, 
значит, у
Советского правительства были бесспорные доказательств
тного соглашения. Многим это было абсолютно ясно, но кое-кто и сомневался. В
Лондоне не могли поверить в то, что эти русские могли проникнуть в сокровенные 
тайны
Берлина и Токио и узнать, что же творится на этой закулисной дипломатической 
кухне.
И вот 1 декабря английский посол в беседе с Литвиновым, очевидно не без влияния
Лондона, задал вопрос о том, имеет ли Советское правительство сведения о 
заключении
между Германией и Японией секретного соглашения. Ответ наркома был краток: «Я 
ему
ответил, что если я заявил публично на съезде о существовании такого соглашения,
 то у
того должны быть неопровержимые доказательства…»
Но если английского посла удовлетворили подобные объяснения, то японский 
министр
иностранных дел Арита с упорством, достойным лучшего применения, продолжал 
убеждать
всех и вся, что никакого японо-германского секретного соглашения не существует, 
что все
это только слухи и ничего более. Пришлось поставить на мес
Новый японский посол Сигемицу вручил свои верительные грамоты 7 декабря. На
следующий день состоялась беседа между новым послом и Литвиновым. 
Рассматривались
все вопросы, связанные со взаимоотношениями между Японией и СССР. Конечно,
обсуждался вопрос и о японо-германских переговорах и заключении соответств
шения между этими странами. При этом Литвинов, очевидно, ценя и свое время, и
время посла, был откровенен: «Мы знаем текст этого соглашения со всеми его
приложениями Мы счи аем совершенно тщетным всякие попытки заверить, что
заключенное соглашение направлено против Коминтерна, а не против СССР. На эту 
тему в
интересах экономии времени лучше не дискутировать…»
Что оставалось делать японскому послу во время той беседы? Пришлось заявить, 
что
он чрезвычайно ет о том, что господин Литвинов е считает возможным принять то
официальное разъяснение, которое было дано японским министром иностранных дел о 
том,
что секретного соглашения не существует. Поскольку япо
ательским языком, при своих интересах, нужно было поставить все точки над «i» и
закончить дискуссию по этому щекотливому вопросу. Ответ Литвинова был 
корректным,
сдержанным и не оставлял никаких кривотолков: «Я бы очень советовал господину 
Арита не
настаивать на отсутствии секретного соглашения, ибо мы можем в конце концов 
решиться на
опубликование документов, которые выставят в странном свете заверения господина 
Арита