недооценка
возможностей иностранных разведок в Харбине – все это позволило сотрудникам
Харбинской резидентуры нащупать слабые места в работе японских разведчиков и в 
первую
очередь в пересылке служебной и дипломатической почты. На главных пунктах линий
почтовой связи, через которые следовала японская секретная почта, была внедрена 
агентура.
В основном здесь использовались местные китайские почтовые служащие. Получаемые
через них пакеты вскрывались, просматривались, наиболее ценные документы
фотографировались. После заделки пакетов японская секретная почта следовала по 
своим
маршрутам.
Агентурная сеть Харбинской резидентуры ИНО успешно работала, поставляя в Москву
ценнейшую разведывательную информацию. В первой половине 1927 года советским
разведчикам удалось получить копию подробной докладной записки, которая была
представлена начальнику Харбинской военной миссии генералу Савада. Документ был
получен из японских источников агентурой ИНО. Автором этого документа был 
бывший
начальник Российской академии генерального штаба генерал-лейтенант Андогский.
Японский генерал ознакомился с запиской и переправил ее в генеральный штаб в 
Токио и в
штаб Квантунской армии. Автор записки выражал взгляды той части русской 
эмиграции,
которая связывала свои надежды на «освобождение» России с вооруженным 
выступлением
Японии против Советского Союза.
Андогский писал в своем докладе о развале в стране, о слабости государственного 
и
общественного строя. По его мнению, вторжение послужит сигналом к всеобщему
восстанию в Забайкалье и на Дальнем Востоке. В этой же записке автор 
предусматривал и
поход в Монголию, чтобы, захватив территорию МНР, создать базу для последующих
операций против Забайкалья. Исходным районом для этого похода он предлагал 
избрать
район Халхин-Гола. В записке наряду с общими положениями был и детальный план
военных операций на советской территории, иллюстрированный картами, схемами,
таблицами.
Но, пожалуй, наиболее успешной и эффективной операцией ИНО на Дальнем Востоке
во второй половине 1920-х годов можно считать получение Харбинской резидентурой
фотокопии знаменитого меморандума Танака. После того как меморандум был вручен
императору и одобрен им, его размножили в нескольких экземплярах и разослали в 
разные
города для ознакомления и внесения «конструктивных» дополнений. Один из 
экземпляров
меморандума с сопроводительным письмом генштаба был получен Харбинской военной
миссией летом 1927 года. В сопроводительном письме говорилось об абсолютной
секретности документа и необходимости срочно вернуть его в генштаб с 
замечаниями и
дополнениями. Именно этот документ попал в руки агентуры ИНО и был 
сфотографирован.
Советским разведчикам и раньше приходилось иметь дело с совершенно секретными
японскими документами. Перехватывали они и различные варианты планов агрессии в
Маньчжурии, МНР, Северном Китае. Но даже они, привыкшие ничему не удивляться, 
были
поражены тем масштабом захватов огромных территорий, которые планировались в 
этом
меморандуме. В его подлинности сомнений не было. И не только потоку, что в
сопроводительном письме генштаба подчеркивалось серьезное значение, которое 
придавало
японское правительство этому документу. В харбинской резидентуре был профессор-
японовед Макин, специалист высочайшей квалификации, отлично знакомый с 
секретной
японской документацией. Исследовав текст меморандума, он обратил внимание 
разведчиков
на ряд признаков подлинности этого документа.
Фотокопия меморандума была переправлена в Москву. Существуют две версии
публикации этого документа. Официальная версия, опубликованная во втором томе 
«Очерки
истории российской внешней разведки», сообщает о том, что он был опубликован в 
1929
году в китайском журнале «Чайна критик». Другая, более ранняя, версия была 
опубликована
в сборнике «Линия огня», изданном в 1982 году. Автор придерживается второй 
версии
публикации. По этой версии, в 1927 году взаимоотношения Японии и США были очень
напряженными. И в Москве решили воспользоваться благоприятной для СССР 
обстановкой
и опубликовать фотоклише и английский перевод документа в американских газетах. 
Вся
центральная американская пресса опубликовала текст меморандума, подробно