уппы публиковались почти во всех центральных
ание. Автор, скрывшийся под псевдонимом «Я. Горев», хорошо знал знаменитого
разведчика, встречался с ним в Берлине летом 1933-го и обсуждал различные 
вопросы
разведывательной работы. В отличие от некоторых публикаций журналистского толка,
 где
правда перемежалась с авторским вымыслом, в серии этих статей давалась солидная 
доза
документального материала, и они сразу же привлекли внимание как советских 
авторов,
начавших писать книги о Зорге, так и зарубежных исследователей. О самом авторе 
статей,
выпущенных потом отдельной брошюрой, в то время не было сказано ни одного слова.

Неудивительно, что зарубежные авторы, писавшие книги о Зорге, начали 
высказывать
различные предположения о новом военном разведчике, скрывшемся под псевдонимом.
Горев писал, что в 1933-м он также готовился покинуть Берлин, чтобы отправиться 
с
разведывательной миссией на Дальний Восток. Глава нелегальной берлинской 
резидентуры
Разведупра «Оскар» (Оскар Стигга – один из помощников Берзина) сказал ему, что 
они с
«Рамзаем» будут «соседями» и что им следует встретиться и обсудить «некоторые 
вопр
тивного характера». О себе по соображениям секретности (для 1964 года) автор 
ничего
не говорил, но в своих воспоминаниях, написанных в октябре 1964 года и 
опубликованных
только в 2000 году, подробно говорил о Зорге и о контактах с ним, когда Зорге 
уже работал в
Японии. В 1964-м в своих воспоминаниях он был достаточно откровенным и вещи 
называл
своими именами.
«Мы договорились о формах конспиративной связи между Токио и
Шанхаем. С конца 1933 года и вплоть до моего ареста в Шанхае в мае 1935 года
мы подд
6 раз направлял
станциям отдельные телеграммы токийской резидентуры, когда у них е
ладилась связь с „Висбаденом“ (Владивостоком). Мы вели с Рамзаем
конспиративную переписку (Центр предоставил нам для этого специальный
шифр), он имел шанхайский конспиративный адрес на случай срочных сообщений.
В общем, я за эти полтора года мог „с близкой дистанции“ наблюдать за
развертыванием работы токийской резидентуры. Впоследствии мне приятно было
узнать, что в письме Центру от 1934 года Рамзай подчеркивал „исключительную
товарищескую готовность помочь, которую проявляют наши люди в Шанхае“.
несколько десятилетий, в конце 1990-х, в печати появилась первая информ
енном разведчике. Это был Яков Григорьевич Бронин (Лихтеншталь). Рове
лся под Ригой. В 1916 году сдал экстерном экзамены за курс гим
ил только в 1922 году. Посвятил себя военной журналистике и был редактором ряда
военных газет, политработником и редактором армейских журналов. Следующая 
должность
в армии – начальник бюро печати Политуправления РККА. С этой должности в 
октябре
1928-го поступил слушателем в институт красной профессуры, где проучился два 
года. В
октябре 1930-го Берзин забрал его в Разведупр и направил в берлинскую 
резидентуру. В
Германии он проработал до лета 1933-го. Как работал – хорошо или плохо, пока 
неизвестно.
Из Германии его направили в Китай, и с августа 1933-го он принял у «Пауля» 
(Карл Римм)
шанхайскую резидентуру Зорге и стал его «соседом». Такова была краткая 
биография
«Горева». За прошедшие десятилетия о нем стало известно очень немногое.
Военно-политическая обстановка на Дальнем Востоке была очень напряженной и в
Китае, и в Маньчжурии, и в самой Японии. Резидентура «Рамзай» только 
становилась на
ноги и ожидать от нее большой отдачи было нельзя. Поэтому естественно, что 
Центр
требовал подробной информации о всех этих районах и от других резидентур. Такие
требо
ом
сотру
» а
быть, как говорили тогда, «обуржуазился».
Такой
ли в разведывательную
школ
н н