Харбинская военная миссия Японии. Под этим довольно невинным названием 
скрывался
крупнейший на азиатском материке центр японской военной разведки. Щупальцы этой
организации охватывали всю Маньчжурию, Корею, Внутреннюю Монголию и Монгольскую
Народную Республику, районы Китая. Под контролем миссии находились почти все
белоэмигрантские организации в Маньчжурии. Члены этих организаций 
использовались для
агентурной работы в Восточной Сибири и на Дальнем Востоке. Из их числа 
формировались
диверсионные группы, забрасываемые через Амур на советскую территорию. В стенах
миссии разрабатывались и осуществлялись разведывательные операции, направленные 
не
только против азиатских стран, но и против Советского Союза. Все это было 
хорошо
известно в Москве. И в здании на Лубянке создавали свой мощный разведывательный
центр – харбинскую резидентуру.
В эту резидентуру Москва направляла свои лучшие кадры, уже прошедшие школу
гражданской войны и нелегальной работы в других странах. Одним из них был Федор
Карин – резидент харбинской резидентуры в 1924—1926 годах. До Харбина он уже 
работал
нелегалом в Румынии, Австрии и Болгарии. Его замом был знаменитый в будущем
разведчик – нелегал Василий Зарубин. В эту же резидентуру в 1924 году был 
направлен один
из опытных контрразведчиков, отличившийся в операции «Синдикат-2», Василий 
Пудин. Он
специализировался на добывании японских и китайских шифров. За два года работы 
в
Харбине ему удалось добыть до 20 шифров, а также сотни секретных японских 
документов,
многие из которых докладывались высшему политическому и военному руководству 
страны.
О Пудине писали мало. Поэтому стоит сказать об этом разведчике несколько слов,
используя документы его личного дела. Родился 9 февраля 1901 года в деревне 
Клусово
Дмитровского уезда Московской губернии в крестьянской семье. Окончил 
трехклассную
сельскую школу. Уже после войны в 1946 году он писал в автобиографии: «… В 1916 
году я
начал самостоятельную трудовую жизнь, работая чернорабочим у разных 
предпринимателей
в Дмитрове и Москве. В октябре 1919-го добровольно вступил в Красную Армию.
Участвовал в боях против белогвардейских банд Врангеля и Шкуро в составе 4-го 
ударного
отряда при Реввоенсовете 9-й армии. С 1920-го по июнь 1921-го работал 
помощником
коменданта в Ревтрибунале 9-й армии Кавказского фронта и войск Донской 
области…»
После ликвидации Кавказского фронта Пудин был направлен в Москву. С лета 
1921-го
по 1923-й работал уполномоченным по информации МЧК. В 1923-м был переведен на 
работу
в знаменитый Контрразведывательный отдел и в 1924-м направлен в Харбинскую
резидентуру.
После возвращения в Москву в 1926 году работал в ИНО ОГПУ, но в 1927 году был
опять переведен в КРО, где и проработал до 1930 года. В 1930—1932 годах работал
уполномоченным Особого отдела и с этой должности был направлен в командировку в
Монголию, где находился с 1932 по 1934 год. В 1932 году в Монголии погиб 
сотрудник
ОГПУ Кияковский, и, возможно, Пудин прибыл в Улан-Батор по линии Особого отдела,

чтобы заменить погибшего товарища. Во всяком случае, к ИНО эта командировка
отношения не имела. После возвращения в Москву в 1934—1936 годах работал 
оперативным
уполномоченным 7-го отдела ГУГБ НКВД (бывший ИНО) и в 1936 году был направлен в
Болгарию. В Софии работал под дипломатической «крышей» заместителем резидента.
Используя свой успешный опыт работы в Харбине, завербовал на материальной 
основе
крупного японского дипломата, через которого добыл японский дипломатический 
цифр.
Такое ценное приобретение позволило в начале войны читать дипломатическую 
переписку
между Берлином и Токио. Вернувшись в 1938-м в Москву, окончательно переходит на
работу в разведку. В 1938—1940 годах он работал заместителем начальника 
отделения 5-го
отдела ГУГБ, а в 1940—1941 годах – уже начальником отделения этого отдела. Один 
из
немногих старейших работников, которого, к счастью, обошли репрессии.
Характерный штрих в работе Харбинской резидентуры. И Карин, и Пудин покинули
Харбин и вернулись в Москву в 1926 году. Случайное совпадение или угроза 
провала? На