с бол
н военной миссией «некоего иностранного
госуд
партийных и советских
руков
е именно
о л
гого подсудимого – ученика Кобылкина по Шаньдунской военной школе
Евлам
белоэмигрантских группировок
– Безусловно, подобная «деликатность» или форма определенного такта были весьма
условны и прозрачны. На Иркутском процессе подобное усло
алось подсудимым Кобылкиным, у которого вместо слов «некая иностранная
держава» часто невольно срывалось «некая японская военная миссия» или «некая
иностранная японская держава, и Олейниковым, трудно усваивающим такие тонкости 
на
процессе. Председателю нередко приходилось прерывать показания Кобылкина и
Олейникова, делать замечания и напоминать о требовании суда не называть 
государство, на
которое они работали. Всем присутствовавшим в зале было совершенно ясно, что 
„некоей
державой“ является Япония.
Утром 31 августа 1935 года в зале городского профсоюзного клуба началось 
судебное
заседание. Секретарь суда зач
ают ли они себя виновными? Три вопроса и три коротких ответа – «да», «да», «да».

Доказательства бесспорны, и отпираться бесполезно. Затем начался подробный 
допрос
подсудимых. Первым допрашивали Иннокентия Кобылкина. Обязательные вопросы для
любого судебного заседания: год и место рождения, социальное положение, 
образование,
служба и Царской армии. Из коротких ответов для присутствовавших в зале 
вырисовывался
облик матерого, опытного, непримиримого врага.
Выходец из семьи офицера Забайкальского казачьего войска. Воинское звание в
царской армии – есаул. С 1917 года принимал само
ьшевиками. Вместе с войсками генерала Каппеля бежал из России. В эмиграции –
самый активный член «Русского общевоинского союза», «Братства русской правды» и
других белоэмигрантских организаций. После смерти известного белого генерала
Шильникова, возглавлявшего все белогвардейские организации в Маньчжурии, он
фактически возглавил руководство этими организациями. В ночь на 6 мая 1935 года
нелегально перешел границу и был задержан.
Под перекрестными вопросами членов суда Кобылкин признает, что его переход на
советскую территорию был санкционирова
арства», которая поставила перед ним задачу собирать сведения о состоянии 
частей
Красной Армии, взрывать военные склады и другие сооружения оборонного значения. 
Для
этого сотрудники миссии снабдили его специальным вопросником для сбора 
различных
сведений, а также диверсионными снарядами для подрывных актов.
Во время допроса Кобылкин признал, что он имел задание от своих хозяев 
развернуть
подготовку к совершению террористических актов против отдельных
одящих работников. Кроме того, он должен был лично руководить
контрреволюционной организацией в Забайкалье. «Контрреволюционная организация» 
была
уже создана. В ее существовании Кобылкин н сомневался, и этой «организацией»
он и должен был руководить. Но об этом на открытом процессе в присутствии сотен
зрителей говорить было нельзя. Признал Кобылкин на допросе и то, что границу 
перешел,
имея в кармане подложный паспорт на имя инженера Михаила Саловарова. Все 
отобранное у
него при задержании было выставлено на стендах в зале суда и отпираться было
бессмысленно.
С Кобылкиным все было ясно. Вопр сов к нему бо ьше не было, и суд перешел к
показаниям дру
пия Переладова, перешедшего границу также с подложным паспортом и по поручению
той же военной миссии. В своих показаниях он откровенно рассказал суду о своих
убеждениях, не скрывая также и убеждений своего учителя.
Еще в 1919 году он вместе с армией генерала Каппеля бежал в Китай. Пятнадцать 
лет
он принимал самое активное участие в деятельности многих
и ор
езные дела, я пользовался доверием не только в
белоэ
ть
отдел
ю Кустова и