ночь,
наступал рассвет, а «гостей» из-за кордона не было.
Двое вооруженных диверсантов могли наделать много бед, и надо было принимать
срочные меры. Яковлев связался с начальник
ничников, потребовав самых лучших следопытов и стрелков. Уже рассвело, и след
ушедшей сторону группы тыскали б с ро, но ничего нельзя было исправить. 
Серебрякова
рядом с диверсантами на было, а агент ничего не знал об операции «Мечтатели». 
Поэтому,
когда Михаил Олейников и Кустов увидели зеленые фуражки пограничников, они 
открыли
огонь. Последовали ответные залпы пограничного наряда. Агент был ранен, а оба 
диверсанта
убиты. Все это происходило недалеко от границы.
Среди местных жителей у японцев могла быть своя агентура. Могли слышать
перестрелку и на той стороне. «Окно» у Абагайтуя
11 июля 1935 года заместитель наркома Ягоды Прокофьев направил Сталину
очередную докладную записку. В документе отмечалось, что
ованных японских диверсантов Кобылкина и Переладова, проведенным в Москве,
установлено, что они были нелегально переброшены на советскую территорию 
японской
военной миссией в Харбине. Кобылкин во время следствия показал, что вышел на 
советскую
территорию по поручению секретаря миссии в Харбине для того, чтобы связаться с
существующей на территории Забайкалья контрреволюционной «организацией». 
Японская
разведка решила переключить эту «организацию» на осуществление террористических 
и
диверсионных актов. Для этого их обоих и снабдили оружием и термитными зарядами.
 И
конечно же, пропагандистской литературой, изданной «Братством русской правды» 
(БРП).
Все это было изъято при аресте.
В записке подчеркивалось, что «Антисоветская» организация, для связи с которой
прибыли Кобылкин и Перела
авленных нами специально для перехвата деятельности японской разведки в
Забайкалье. То есть признавалось, что это была легеидированная разработка 
контрразведки
Полпредства Восточно-Сибирского края.
В документе также отмечалось, что арест обоих диверсантов был произведен 
скрытно.
Японская разведка, считая что они на свободе, перебросила 28 мая 1935 года к 
ним в помощь
воору
и БРП, а также то, что Кобылкин
до св
»). Политбюро постановило: «Согласиться с
перед
используя их
пребы
нного канала и о том, что можно было бы передать через него за рубеж. Но в
подоб о в об
л .
перед «хозяином». Поэтому сообщали ему об аресте
двух
женную группу из трех человек – Кустов Владимир (эмигрант, инженер, член БРП) и
братья Олейниковы: Михаил и Виктор. Задержанный Виктор Олейников должен был по
заданию японской военной миссии в Харбине передать письма Кобылкину и оказать 
ему
содействие при осуществлении террористических и диверсионных актов. Его 
этапировали в
Москву, и следствие против всех троих было продолжено.
Руководство НКВД, учитывая, что Кобылкин и Переладов являются активными
агентами японской разведки и в то же время состоят членам
оего выхода на советскую территорию был официальным служащим маньчжурской
полиции, сочло целесообразным передать это дело в Военную Коллегию Верховного 
Суда
СССР для слушания в открытом порядке. Прокофьев предлагал провести процесс «под 
углом
разоблачения деятельности японских разведывательных органов на территории 
Маньчжоу-
Гo, питающих и широко использующих участников различных белогвардейских 
организаций
для осуществления на нашей территории террористических и диверсионных актов». 
Он
согласовал этот вопрос с Наркоминделом, и дипломаты согласились с проведением
открытого процесса, считая целесообразным проведение его в Иркутске – подальше 
от
иностранных дипломатов и корреспондентов.
15 июля на очередном заседании опросом членов Политбюро был рассмотрен «вопрос