разведка. Удалось договориться о поездке Кобылкина, о том, что все переброски 
через
границу будут вестись только с использованием «окна». Это давало преимущества 
чекистам,
так как на некоторое время удалось парализовать действия японской разведки на
забайкальском направлении. А в этом и заключалась их работа: парализовать 
действия
противника, выиграть время, снабжать его «информацией», которую так ждали в 
Харбине, и
готовиться к новым невидимым боям. Василий Терентьевич успешно выполнил свою
трудную задачу. Подробный отчет о его поездке в Харбин был отправлен в Москву.
Для успешного продолжения операции нужна была дезинформация военно-
политического характера. «Организация» в глазах японской разведки выглядела 
авто
ритетно,
ее во н ч и
лано подробное письмо. В письме отмечалось: чтобы создать у
японс
е
м деле, которые он и отстаивал
перед
нь ти ез оя я
асен. Трусил бывший полковник, да и
грехо
л
. Дни перехода были согласованы, и в другое время «окно»
было
Яковлев с сотрудниками наружного наблюдения. В
Ирку
змож ости в полу ении информации считались весьма сол дными. И переданная по
каналу связи «деза» могла выглядеть вполне правдоподобно. Передача «информации» 
еще
больше упрочила бы ее положение и позволила успешно продолжать операцию. Нa это 
и
рассчитывали в Иркутске.
Но такую дезинформацию, согласованную со всеми инстанциями, могла дать только
Москва. Туда и было пос
кой разведки видимость активной террористической деятельности, предлагается
выдать за дела «организации» ряд несчастных случаев – крушений на железной 
дороге,
пожаров в учреждениях и взрыв на склад «Взрывпрома» в Иркутске. У Москвы также
запросили дезинформационный материал о дислокации частей Красной Армии, наличии 
в
крае авиационных и технических частей, а также подробности о Борзинском 
укрепленном
районе, прикрывавшем Забайкалье со стороны Маньчжурии. В случае получения 
согласия и
соответствующих материалов операция могла продолжаться.
Но начался 1935 год. Артузов уже не был начальником политической разведки. А у 
его
преемника Абрама Слуцкого были другие соображения об это
руководством НКВД и наркомом Генрихом Ягодой. На Лубянке уже дули другие
ветры. Поэтому в ответном письме указывалось на необходимость прекращения 
операции,
так как продолжение легенды потребовало бы выполнения заданий японцев о сборе 
военных
сведений и проведении диверсий. Было признано, что выдавать аварии и несчастные 
случаи
за действия «организации» невозможно по политическим соображениям. В письме 
также
отмечалось: «Прекращение дела освобождает нас от необходимости давать 
информацию,
почти на 80 процентов отвечающую действительности». Предписывалось также 
арестовать
Кобылкина при появлении его на советской территории. Многолетняя
контрразведывательная операция подходила к концу.
He оче хотелось Кобылкину ид чер границу. Б лся, несмотр на заверения
Серебрякова, что путь через «окно» абсолютно безоп
в против советской власти у него было столько, что в случае поимки высшая мера
наказания ему была обеспечена. Но идти было надо. Слишком большое значение в
харбинской военной миссии придавали «организации» в Забайкалье. Но Кобылкин был 
не
рядовой фигурой для японской разведки, да и лишний раз проверить все, что бы о 
связано с
переходом границы, тоже хотелось. И решили сначала послать Переладова. Фигура 
эта была
более солидной, чем «Темный», и веры ему у японцев было больше. Если он 
благополучно
пройдет, осядет на советской территории, осмотрится, напишет подробно обо всем, 
то тогда