взрывы…

…Вдоль состава, груженного боеприпасами и техникой, идет человек в старой, 
лоснящейся спецовке, В руке у него молоток на длинной деревянной ручке. Через 
каждые несколько шагов он останавливается, и раздается звонкое «тук-тук»! Звук 
чистый – значит, скат в порядке. Осмотрщик идет дальше. Обычная, привычная 
картина. Она не вызывает ни малейшего интереса у часовых на тормозных площадках.
 Грязно-серые мундиры, толстой кожи сапоги с нерусскими широкими голенищами, 
глубокие горшки касок. На шее автоматы. Вся станция забита охранниками. Кажется,
 что от их колючих взглядов не укроется ничто. И все же укрывается самое 
главное: точно рассчитанным движением осмотрщик выхватывает из-за пазухи 
плоский темный брусок и пришлепывает его под буксу. Брусок прилипает – голыми 
руками не отдерешь. И снова тук-тук, тук-тук! Вроде бы ничего и не изменилось.

Нет, изменилось… Этот эшелон на фронт не попадет. Часовые на тормозных 
площадках с губными гармошками в оттопыренных карманах – уже покойники.

Особенно не везло эшелонам с нефтепродуктами, в которых остро нуждалась 
фашистская армия. Их перевозили из Плоешти (Румыния) большей частью в 
двадцатипятитонных цистернах. Подпольщики их любили за экономичность. На весь 
длинный состав требовалась всего-навсего одна «магнитка». Стоило ей взорваться, 
как бушующее пламя охватывало весь эшелон.

Мины были замедленного действия. Эшелоны взрывались нескоро. Поэтому неуловимых 
диверсантов гитлеровцы искали – разумеется, безуспешно – далеко от Здолбунова.

Остроумный способ устраивать крушения придумал старейший железнодорожник, 
опытный тормозной кондуктор Яков Тыщук, сражавшийся на бронепоезде за Ровно еще 
в годы гражданской войны.

Этот способ мог родиться только в голове человека, знающего порядки на железной 
дороге как свои пять пальцев. Тыщук как раз и был таким человеком. В один 
прекрасный вечер состав, который он обслуживал, остановился на несколько минут 
в Славуте. Тыщук вышел на перрон размять ноги. Степенный, благообразный, со 
свистком на шее, он спокойно прошел вдоль стоявшего на параллельном пути 
воинского эшелона и незаметно снял оградительный сигнал с хвостового вагона. 
Потом так же размеренно вернулся к себе. Через несколько минут разразилась 
катастрофа: прибывший на станцию новый поезд на полном ходу врезался в воинский 
эшелон. Вопреки известной поговорке стрелочник виноват не был; он не мог видеть 
оградительного огня, означающего, что путь уже занят. Впоследствии этот прием 
несколько раз и с неизменным успехом повторяли и другие подпольщики.

Диверсии, одна смелее другой, следовали теперь непрестанно.

Леонтий Клименко с несколькими товарищами вывел из строя поворотный круг, что 
вынудило часть паровозов ходить только задним ходом и, следовательно, снизить 
скорость движения. Потом он же подорвал эшелон с живой силой на выходной 
стрелке станции. Авраамий Иванов сжег состав с авиационным бензином.

Но самым громким делом здолбуновцев и присланных им в помощь разведчиков из 
отряда стал взрыв 12 августа 1943 года…

Битва на Курской дуге была в разгаре, когда в отряд пришел из Москвы приказ – 
во что бы то ни стало, любой ценой уничтожить имеющий исключительное значение 
Прозоровский мост – единственный двухколейный железнодорожный мост через реку 
Горинь между Шепетовкой и Здолбуновом. Мост этот усиленно охранялся, и по очень 
серьезной причине – его уничтожение или даже недолгий вывод из строя прервало 
бы снабжение гитлеровской действующей армии в самое напряженное для вермахта 
время.

Командование отряда и само уже нацеливалось на мост, но каждый раз откладывало 
диверсию из-за ее чрезвычайной сложности. Но теперь поступил прямой приказ 
Центра, который, естественно, следовало выполнить без отлагательства.

А вот как?.. Основная трудность заключалась в очень сильной охране моста – ее 
несла целая рота солдат. Со стороны обоих въездов угрожающе уставились в небо 
стволы зенитных орудий. Разведчики нащупали там же несколько тщательно 
замаскированных батарей минометов и до двух десятков пулеметных гнезд. С 
наступлением темноты и до самого рассвета над мостом и его окрестностями каждые 
несколько минут взлетали в небо осветительные ракеты и опускались на 
парашютиках, заливая землю ослепительно-белым, мертвенным светом. Дежурные 
пулеметчики то и дело на всякий случай выпускали в разные стороны длинные 
очереди веером.

Иначе говоря, о том, чтобы подойти к мосту со стороны въездов, не могло быть и 
речи. Аналогичные меры предосторожности не позволяли подобраться к нему и по 
воде. Нужно было искать какое-то принципиально иное решение.

После долгого обсуждения с участием как разведчиков, так и специалистов 
подрывного дела, командование пришло к выводу, что мост можно уничтожить, 
только сбросив на него мину непосредственно с поезда, для чего требовался 
снаряд большой разрушительной силы, весом в сорок-пятьдесят