своил 
Николаю Тарасовичу Приходько звание Героя Советского Союза.

Николай был в городе своим человеком, и командование справедливо опасалось, что 
немцы его опознают, установят личность, арестуют родственников – и в первую 
очередь Ивана Приходько, нащупают следы к подполью в Ровно. Поэтому, чтобы не 
рисковать, группе Кузнецова было дано указание на время выехать из города. 
Вначале Николай Кузнецов, Михаил Шевчук, Николай Гнидюк и Николай Струтинский 
перебрались в Здолбуново. Но выбраться из города на сей раз оказалось 
неожиданно трудно: в начале марта раньше обычного вскрылась Горинь. 
Единственный мост через нее тщательно охранялся, а кружной путь превышал триста 
километров.

На квартире Шмерег Николай Иванович спросил одного из здолбуновских разведчиков,
 Петра Бойко, нельзя ли нанять какого-нибудь шофера, чтобы тот отвез его группу 
хотя бы за мост, в ближайший населенный пункт. Бойко, подумав, сказал:

– Работает здесь бывший военнопленный Леонтий Клименко. Шофер. Человек он 
замкнутый, но верный, наш, советский. Может быть, попросить его?

Другого выхода не было.

Клименко принял предложение Бойко охотно. На следующее утро Шевчук, Струтинский 
и Гнидюк подошли к условленному месту. Возле старенькой полуторки возился худой 
человек лет тридцати. Гнидюк назвал пароль:

– В каком направлении следует машина?

– В сторону Гощи, а там видно будет…

Разведчики взобрались в кузов. Тут же из-за угла показался Кузнецов в форме и 
сел в кабину. Клименко растерялся – этого он, конечно, не ожидал. Но немец 
только кивнул головой: «Трогай, мол…»

По пути полуторку раза три останавливали патрули, но, завидя в кабине офицера, 
беспрепятственно пропускали ее дальше. Переехав мост, машина вырвалась на шоссе.
 Через час-полтора Кузнецов знаком показал Леонтию, что нужно остановиться. 
Разведчики сунули шоферу деньги и быстро зашагали к лесу.

Клименко стоял подавленный, ему было стыдно, что он вез партизан за деньги. 
Правда, Бойко не говорил ему, что это будут партизаны, он просто договаривался 
о «левой» поездке, но Клименко сам обо всем догадался. Вечером Леонтий пришел 
на квартиру Бойко, вернул ему обратно весь заработок и категорически потребовал 
принять его в подполье. Так в отряде появился новый разведчик и связной.

На хуторах разведчики соединились с остальными участниками подвижной засады. 
Теперь им всем вместе предстояло вернуться в отряд. Выехали на пяти фурманках, 
ночью переправились через реку Случь и в селе Хотынь напоролись на банду 
националистов. Силы были неравны: партизан всего двадцать три, а бандеровцев 
свыше ста пятидесяти. Завязался бой. Николай Иванович принял на себя 
командование и, судя по результатам схватки и рассказам ее участников, проявил 
себя настоящим строевым командиром.

Разведчики отразили первый натиск бандеровцев, а затем с возгласами: «За 
Родину!», «За Колю Приходько!» сами бросились в контратаку. Потеряв несколько 
человек убитыми, бандиты бежали. Семнадцать бандеровцев оказались в плену…




ГЛАВА 8


К весне 1943 года Ровно стал для Пауля Вильгельма Зиберта («произведенного» к 
тому времени в отряде в обер-лейтенанты) вполне обжитым городом. Он располагал 
в нем и хорошими квартирами, и многими знакомствами. Наконец, у него появилась 
в Ровно невеста. Невеста Зиберта, разумеется, была партизанского происхождения.

…Как-то еще осенью 1942 года группе разведчиков было поручено установить связи 
в районном центре Клесово, где находился постоянный и довольно значительный 
гарнизон. Там и познакомились они с работником Клесовского лесничества 
Константином Ефимовичем Довгером.

Довгер был немолод, до революции он закончил в Петербурге Лесной институт и, 
хотя большая часть его жизни прошла в Польше, никогда не забывал о России. 
Константин Ефимович с радостью стал собирать и пере