некоторые – 
непосредственно в Москву».

Среди толстой пачки секретных документов, оказавшихся в заветном желтом 
портфеле, особое внимание Кузнецова привлекла уже названная топографическая 
карта. Вряд ли надобно объяснять почему. Эта карта представляла огромный 
интерес и ценность для советского командования… В ходе допросов Гаан и Райе 
постепенно дали к ней подробные объяснения. Упорно молчали лишь об одном: что 
означает красная линия, начинающаяся между селами Якушинцы и Стрижавка близ 
Винницы и оканчивающаяся в Берлине.

– Государственная тайна, – упорно твердили оба офицера.

Но на третий или четвертый день Райе нехотя процедил:

– Это секретный подземный бронированный многожильный кабель.

– Для чего его проложили? – спросил Кузнецов. – Для прямой связи Берлина с 
Якуншинцами.

– Когда?

– Летом.

– Кто прокладывал?

– Русские пленные, двенадцать тысяч.

– Где они сейчас?

Подполковник отвел глаза…

– Отвечайте на вопрос! – повысил голос Кузнецов. Давясь словами, Райе еле 
слышно пробормотал:

– Их ликвидировали… Был секретный приказ… Служба безопасности…

Кузнецов, взяв себя в руки, продолжал допрос:

– Если я вас правильно понял, подполковник, проложен специальный кабель, чтобы 
фюрер в Берлине мог в любой момент переговорить по прямому проводу с этой 
деревушкой… Как ее – Якушинцы?

– Наоборот, – хмуро буркнул Райе. – Чтобы фюрер из Якушинцев мог говорить с 
Берлином.

– Как прикажете вас понять?

Безнадежно, как человек, которому уже нечего терять, Райе ответил:

– В Якушинцах находится полевая ставка фюрера.

– Расскажите о ней подробнее, – потребовал Кузнецов.

– Подробностей не знаю, – отрицательно покачал головой Райе. – Мое дело только 
связь. Об остальном спрашивайте Гаана.



За несколько дней пребывания в плену с графа Гаана слетела вся его 
первоначальная спесь. Он рассказал обо всем, чего не знал Райе.

По словам майора, ставка была расположена в двух километрах от села 
Коло-Михайловки, в роще, в двухстах метрах восточнее шоссе Винница – Киев. 
Севернее ставки большой стратегический аэродром для прикрытия с воздуха. Но 
пролетать над ставкой строго запрещено даже немецким самолетам.

Сама ставка представляет собой последнее слово инженерно-фортификационной 
техники. Условное кодированное название – объект «Вервольф» («Оборотень»). 
Раньше называлась «Дубовый дом». Все сооружения возводила организация «Тодт» 
при участии фирм «Ферренганте арматурен гезелынафт», «МВН», «Мангейм», «Галас», 
«Нейман» и другие. Кроме немецких специалистов, были еще голландцы, чехи, 
поляки.

Бункер главной квартиры фюрера, бомбоубежища, службы находятся глубоко под 
землей. Стены и потолки из железобетона толщиной в три-пять метров. Все 
сооружения обнесены густой стальной сеткой высотой в два метра, на метр сетка 
заглублена в землю. Кроме сетки, несколько рядов колючей проволоки, через 
которую пропускается электрический ток. Заборы оборудованы электросигнализацией.


Гаан говорил долго. Кузнецов быстро записывал каждое его слово.

…Под лесом с северной стороны – электростанция. Сооружены две радиостанции, 
водокачка, водопровод. Для фюрера построен одноэтажный кирпичный дом. Снаружи, 
для маскировки, он обложен сосновыми бревнами. Из дома ход в подземное 
бомбоубежище из железобетона. Перед домом оборудован специальный бетонный 
бассейн и разбит цветник: фюрер очень любит цветы…

Все постройки выкрашены в темно-зеленый цвет. Над соор