зал в заключение Каугилл и внезапно оживился, - что план имеет какое-то 
отношение к арабам. Когда бы я ни заглянул в это дело, я вижу арабов!" Опять 
Ричард Хэнни (герой шпионских романов. - Прим. пер.) был с нами! 

Через час или два я уже забыл об этом деле, но Каугилл напомнил мне о нем, 
когда инструктировал меня перед самым отъездом. Он вытащил из своего личного 
сейфа пухлую папку, передал ее мне и попросил заняться этими материалами в его 
отсутствие. "Посмотри, что я тут сделал", - добавил он. Каугилл сказал также, 
что мне следует поддерживать контакт с Дэнси, поскольку тот лично заинтересован 
в этом деле. Зная пренебрежительное отношение Дэнси к контрразведке и всей ее 
работе, я очень удивился. Мне казалось странным, что у Дэнси сложились такие 
тесные отношения с Каугиллом в связи с данным делом, но я решил, что лучше об 
этом не спрашивать. Возможно, Каугилл начал чувствовать себя слишком одиноким, 
а в такой ситуации даже Дэнси мог оказаться приемлемым союзником. А может, они 
объединились против Вивьена и МИ-5? Такая комбинация могла иметь свой смысл с 
точки зрения ведомственных интриг. Когда же я открыл дело, мне сразу стало ясно,
 почему оно так привлекает Дэнси. Я читал с нарастающим интересом. Я расскажу 
всю историю в хронологическом порядке, а не в такой последовательности, в какой 
она складывалась из документов дела. Право, мне самому понадобилось много 
времени, чтобы размотать клубок и уловить суть. 

К концу 1943 года стало ясно, что страны оси идут к поражению, и многие немцы 
начали подумывать, стоит ли сохранять верность Гитлеру. В результате у ворот 
представительств союзников стали все чаще появляться перебежчики с 
предложениями о сотрудничестве и просьбами о политическом убежище. К этим 
предложениям и просьбам следовало относиться весьма осторожно в силу ряда 
причин. В частности, под видом перебежчиков Гиммлер мог засылать к нам шпионов. 
Англичане также не хотели давать советским руководителям повод подумать, что 
вступают в сделку с немцами: атмосфера была насыщена взаимной подозрительностью 
союзников, опасавшихся, что кто-нибудь из партнеров может заключить сепаратный 
мир с немцами. Наконец, нельзя было поощрять людей, которые в последнюю минуту 
решили обратиться в новую веру и таким образом избежать военного трибунала. 
Английским представительствам дали строгие указания не давать никаких обещаний 
ни одному немцу без предварительной консультации с Лондоном. 

Однажды некий немец явился в английскую миссию в Берне и попросил свидания с 
военным атташе, назвав себя ответственным работником министерства иностранных 
дел Германии. Немец говорил, что привез с собой из Берлина чемодан, полный 
документов своего министерства. Услышав такое головокружительное заявление, 
атташе немедленно выставил немца за дверь. Его последующие попытки увидеться с 
главой миссии были отвергнуты подобным же образом. Такую позицию официальных 
английских представителей нельзя осуждать, так как тогда казалось маловероятным,
 чтобы кто-нибудь набрался смелости пройти через пограничный контроль немцев с 
чемоданом, содержащим незаконно вывозимые официальные документы. 

Немец, однако, был полон решимости добиться своего. Потерпев поражение в 
английской миссии, он попытал счастья у американцев. Их правила оказались, 
по-видимому, более гибкими, чем наши. Секретарь миссии, решив, что этим делом 
должны заняться "рыцари плаща и кинжала", предложил посетителю обратиться к 
Аллену Даллесу: "Четвертая дверь по коридору налево". Даллес был тогда главой 
бюро УСС в Швейцарии. Выслушав рассказ незнакомца, он благоразумно попросил 
разрешения осмотреть содержимое чемодана и без колебаний установил, что 
материалы подлинные. Все это привело Даллеса в такое лирическое настроение, что 
он сразу же начал готовить официальное донесение в Вашингтон. "Если бы вы 
только видели эти документы, - писал он, - в их первозданной свежести!" С 
документов сняли копии и послали в Вашингтон, а УСС честно поделилось ими с СИС.
 Поскольку документы исходили из Швейцарии, их послали вначале Дэнси. Я уже 
говорил, что Дэнси проявлял большой интерес к Швейцарии еще с довоенных времен. 
Позже этот интерес превратился в неистовую одержимость собственника. Дэнси 
негодовал, что УСС обосновалось в Швейцарии, и не упускал возможности принизить 
работу Даллеса. Узнав, что берлинские документы попали к Даллесу, Дэнси, должно 
быть, пережил жестокий удар - об этом говорят его письменные замечания. Дэнси, 
однако, умел быстро оправляться от потрясений. Нельзя было допустить, чтобы 
Даллес урвал у него из-под носа такой сенсационный материал! Следовательно, 
материал был явной дезинформацией, и Даллес попался на удочку как мальчишка. 

Борьба с враждебными разведывательными службами, занимающимися дезинформацией, 
входит в функции контрразведки, поэтому Дэнси пригласил Каугилла обсудить это 
дело. Что происходило на их совещании, подробно не протоколировалось, но, 
безусловно, Каугилл ушел под впечатлением, что и в его интересах доказать 
подложный характер