рую особенность пятой секции. 
В первый период войны запросы военных министерств к СИС были очень большими и 
всегда срочными. Влиятельные люди в СИС считали наступательную разведку 
единственно серьезной формой разведки в военное время. В результате резидентуры 
СИС за границей все больше и больше сосредоточивали внимание на добывании 
информации, необходимой лишь вооруженным силам, как-то: сведения о 
передвижениях воинских частей, о сосредоточении военно-морских сил, 
военно-воздушном потенциале, вооружении и т. д. Контрразведка испытывала 
недостаток средств, и МИ-5 обоснованно жаловалась не только на то, что пятая 
секция утаивает некоторые сведения, но и на то, что СИС вообще добывает мало 
необходимой для контрразведки информации. Последнее обвинение Каугилл не мог 
игнорировать, поскольку сам придерживался того же мнения, но не в его силах 
было отвлечь часть средств СИС на цели контрразведки. Каугилл предпочел обойти 
существующий порядок и направил своих специалистов в заграничные резидентуры. 
Формально эти сотрудники находились под общим руководством и контролем секций 
"Джи", но из-за большой загруженности этих секций повседневные инструкции они 
получали непосредственно из пятой секции. За Испанию и Португалию отвечал некий 
Фенвик, занимавшийся раньше нефтяным бизнесом. Поворчав, он согласился 
направить наших специалистов по контрразведке в Мадрид, Лиссабон, Гибралтар и 
Танжер, а через несколько недель практически забыл о них. Все шло гладко, я 
время от времени наносил Фенвику визит вежливости, а иногда (говоря его 
словами) вместе с ним "жевал котлету". Вскоре пятая секция, в обязанности 
которой входило распределять информацию, фактически присвоила себе некоторые 
функции секции "Джи". Она стала гибридом, на который другие подразделения СИС 
смотрели косо. Однако такая ситуация вполне устраивала Каугилла, так как давала 
ему возможность лишний раз утверждать, что контрразведка - искусство, доступное 
лишь посвященным и требующее большой мудрости, каковой нет у обычных 
сотрудников разведки. Таким образом, Каугилл оградил себя от критики внутри СИС.
 К сожалению, он не мог рассчитывать на такое же уважительное отношение со 
стороны МИ-5. Хотя я и сказал, что СИС - единственное английское учреждение, 
уполномоченное собирать информацию нелегальными средствами, из этого вовсе не 
следует, что она одна занимается сбором секретных разведывательных данных. 
Путем перехвата радиограмм можно получить огромное количество секретных 
разведывательных сведений, не нарушая ни национального, ни международного права.
 Однако любую радиограмму прежде всего нужно расшифровать. В Англии в военное 
время эту работу осуществляла так называемая государственная школа кодирования 
и шифровального дела в Блетчли. Значительную часть работы она выполняла 
исключительно успешно. Оставляю просвещенному мнению решать, насколько больших 
успехов можно было бы добиться, если бы склоки в этой школе удалось свести до 
минимума (то же самое можно сказать о большинстве государственных учреждений 
Великобритании, не говоря уже об университетах в мирное время). 

Итак, какое же место в разведывательном мире занимала пятая секция? Как часть 
СИС, эта секция отвечала за сбор контрразведывательной информации в иностранных 
государствах нелегальными средствами. Больше всего в ее разведывательных данных 
была заинтересована МИ-5, которая отвечала за безопасность британской 
территории и потому остро нуждалась в заблаговременно добытых сведениях о 
готовящихся в других странах попытках проникнуть в государственные тайны Англии.
 К некоторым видам деятельности пятой секции проявляли интерес также и другие 
учреждения. Министерство иностранных дел, например, хотело знать, какие 
возможности предоставляют нейтральные государства немецким разведывательным 
службам. 

В начале своей деятельности пятая секция использовала как дополнительное 
средство радиоразведку, которая перехватывала шифровки противника, а школа 
кодирования и шифровального дела их прочитывала. В ходе войны роли 
переменились: разведывательная деятельность пятой секции за границей фактически 
лишь заполняла пробелы в чрезвычайно широкой картине, которая вырисовывалась на 
основе данных радиоразведки. 

Теперь пора перейти к характеристике лиц, многие из которых занимают 
значительное место в последующем повествовании. Начальником пятой секции, как я 
уже сказал, был Феликс Каугилл. Он пришел в СИС из индийской полиции незадолго 
до начала войны и сумел быстро сделать карьеру. Его интеллектуальные 
способности были скромными. Ему явно не хватало воображения, он был 
невнимателен к деталям и совершенно не знал мир, в котором СИС вела борьбу. Его 
наиболее ярким положительным качеством помимо личного обаяния была дьявольская 
трудоспособность. Каждый вечер он уходил домой с набитым портфелем и просиживал 
за бумагами допоздна. В пятницу он, как правило, работал всю ночь напролет, а 
утром, усталый, но, как всегда, подтянутый, председательствовал на совещании 
начальников подсекций. На совещаниях Каугилл обычно курил трубку за трубкой, 
выколачивая ее в каменную пепельницу. Своих работников он отстаивал иногда даже 
с излишним рвением, в результате многие из них оставались на месте, хотя их 
бездеятельность или некомпетентность была очевидной. За пределами своей секции 
Каугилл становился подозрительным и колючим и готов был всегда усмотреть в 
действиях других попытки ограничить его поле деятельности или подорвать его 
авторитет. Ко времени моего появления в пятой секции Каугилл уже успел 
испортить отношения не только с МИ-5, но и со службой радиоперехвата, 
шифровальной школой и с рядом других отделов СИС. Дом в Сент-Олбансе, где 
разместилась пятая секция, вскоре оказался на осадном положении, и Каугилл 
упивался своей изоляцией. Он принадлежал к тем непорочным душам, кто всех своих 
оппонентов поносит как политиканов.