ануне его напичкали наркотиками. В суде он говорил о 
том, что "там были и другие". Большего от него не могли добиться, и он снова 
впал в то состояние отупения, в котором некоторые медики усматривали признаки 
действия скополамина. 

О существовании упоминавшегося выше подземного перехода стало известно еще во 
время работы в Лондоне Международной комиссии по расследованию обстоятельств 
пожара. В ходе процесса Лейпцигский суд чуть не всем составом отправился в 
рейхстаг, осмотрел знаменитый переход, но... только для того, чтобы убедиться, 
что поджигатели не воспользовались этим путем, поскольку, как заверили ночные 
сторожа рейхстага, они не могли пройти здесь незамеченными. 

Бедняга ван дер Люббе заплатил жизнью за то, что по воле случая оказался на 
пути поджигателей в коричневых рубашках. И не только он. Как и Ралль, 
большинство поджигателей один за другим погибли от пуль своих сообщников. 
Гестапо не терпело свидетелей. 

Часть вторая. 

Гестапо совершенствует методы своей работы. 

1934-1936 годы 

Поджог рейхстага и Лейпцигский процесс позволили высветить беспощадным светом 
всю суть нацизма, его методы и его людей. Весь мир оценил их страшную технику, 
их людоедскую мораль и установил, что имеет дело с худшим типом убийц. И выводы 
из этого следовали самые очевидные. 

Однако они требовали и немало мужества. Проще было закрыть глаза и открыть 
убийцам путь к вершинам карьеры. Гестапо уже усвоило науку затыкать людям рты с 
помощью террора. 

Через несколько лет Репке не без основания напишет: "Сегодняшняя мировая 
катастрофа - это та гигантская цена, какую мир вынужден платить за то, что 
оказался глухим ко всем сигналам тревоги, которые с 1930 по 1939 год с 
нарастающим смятением предрекали нисхождение в ад, куда сатанинские силы 
национал-социализма готовы были ввергнуть сперва Германию, а затем и остальной 
мир. Ужасы нынешней войны - это именно те ужасы, какие мир терпеливо сносил в 
Германии, поддерживая нормальные отношения с нацистами, организуя вместе с ними 
празднества и международные конгрессы". 

Год 1933-й завершился серьезным ударом по самолюбию Геринга, подвергшегося 
осмеянию на процессе "поджигателей" рейхстага. Этот процесс закончился провалом 
для нацистов, нанес ущерб их престижу в самой Германии, а еще больше - за 
границей. 

Чтобы подбодрить Геринга, фюрер направил ему 1 января 1934 года поздравительное 
письмо. Напомнив о путче 1923 года, о реорганизации СА, которая была проведена 
под руководством Геринга, о его "первостепенной роли в подготовке 30 января" 
(дата захвата власти), Гитлер закончил письмо выражением ему "сердечной 
благодарности" "за выдающиеся заслуги перед национал-социалистской революцией, 
а значит, и перед германским народом". 

За несколько недель до этого Геринг удостоился и более осязаемого поощрения. 
Комиссариат по аэронавтике был преобразован в министерство авиации, разумеется 
гражданской, ставшее прикрытием для незаконного возрождения военно-воздушного 
флота, запрещенного союзниками. Таким образом, Геринг стал министром авиации и 
в связи с этим получил чин генерала рейхсвера. Гинденбурга удалось убедить, что 
министр, которому, возможно, завтра предстоит командовать мощнейшими воздушными 
силами, не может оставаться капитаном. 

Была создана Лига воздушной обороны, которую возглавил генерал в отставке Гримм.
 Под руководством Эрхарда Мильха, которого Геринг знавал в 1918 году как 
военного летчика в чине капитана, будущего генерального инспектора люфтваффе, а 
затем и маршала, началась работа таких конструкторов, как Мессершмитт и 
Хейнкель. 

В этих условиях Геринг не мог пристально следить за деятельностью полиции, 
поскольку процесс ван дер Люббе отодвинул ее проблемы на второй план. Тем не 
менее он отнюдь не собирался полностью передать "свое" гестапо в чужие руки. Не 
случайно он написал в 1934 году: "Многие недели пришлось мне лично поработать 
над реорганизацией этой службы, прежде чем удалось создать, мне одному, 
благодаря собственной энергии и инициативе, настоящую службу гестапо. Этот 
инструмент, внушающий глубокий ужас врагам нашего государства, решающим образом 
способствовал тому, что сегодня нет и речи о коммунистической или марксистской 
опасности как в Пруссии, так и во всей Германии". 

30 января 1934 года, в день годовщины захвата власти, полицейская служба 
специальным декретом была поставлена под юрисдикцию рейха. Земельным властям, 
которые после учреждения института имперских наместников превратились в 
архаичные, лишен