я следить не 
успевал 
и не знаю, действительно ли мы шли на корабль противника, а если нет, то 
насколько отклонились. Все мое внимание было занято наблюдением за действиями 
Горцавского. Ни в коем случае нельзя было упустить момент, когда он спрыгнет. В 

мои задачи входило заметить это место, чтобы в случае изменения курса вновь 
подойти туда и втащить Горцавского в наш катер.
	Горцавский привстал на своем катере и махнул нам рукой. Он собирался 
прыгать. Красная и зеленая точки горели, уже не мигая. Вот он еще раз нагнулся, 

чтобы проделать последние операции в катере. Затем его фигура вдруг выросла 
перед нашими глазами во весь рост, он выбрался на узкую палубу и прыгнул через 
борт в воду. Несколькими секундами позже мы пронеслись мимо него. Старшина 
Пройсс сказал, что все в порядке, телеуправление передним катером 
осуществляется 
нормально. Я сбавил ход, и взрывающийся катер стал быстро удаляться. В какой-то 

момент я и сам увидел перед собой силуэт вражеского корабля, его корпус и 
палубные надстройки. Мне показалось, что все это - огромных размеров и очень 
близко. Покинутый водителем взрывающийся катер несся на корабль. Товарищи 
сказали, что пора ложиться на обратный курс, так как красная и зеленая точки 
видны отчетливо. Я еще сбавил ход, положил руль на левый борт и описал полукруг,
 
чтобы затем лечь точно на обратный курс.
	В этот момент раздался взрыв. Я спросил, попали ли мы в цель, но затем 
сообразил, что ведь наш "Линзе" просто еще не мог дойти до нее. Да и взрыв 
раздался где-то слишком далеко. Видимо, еще один "Линзе" в другом месте поразил 

какую-то цель. Для нас это было очень некстати, так как взрыв мог вспугнуть 
противника. Но ведь наш взрывающийся катер уже приближался к цели и должен был 
поразить ее в течение ближайшей минуты. Атакованный нами корабль стоял на якоре 

и не мог уклониться от катера. Мы должны были поразить цель! Линднер и Пройсс 
напряженно следили за тем, что происходит у нас за кормой, наблюдая за 
светящимися точками. Я же смотрел вперед, отыскивая глазами Горцавского. Мы не 
могли уйти от него более чем на несколько сот метров.
	Теперь вокруг нас все вдруг пришло в движение. Поднялось сразу несколько 
осветительных ракет. За кормой послышался лающий звук выстрелов зенитного 
орудия. Я спросил, не нас ли обстреливают. Нет, снаряды разрывались в районе 
атакованного нами корабля. Вероятно, противник уже обнаружил наш взрывающийся 
катер. Но теперь, чтобы попасть в него до момента удара в цель, нужно было 
проявить чудеса меткости. За какие-то доли секунды стало светло как днем. На 
северо-западе, казалось, пылало небо. Линднер заметил, что там, очевидно, 
подожгли танкер. Я не поворачивался, напряженно ища глазами нашего четвертого 
товарища. На мгновенье мелькнула мысль, что пора бы уже нашему "Линзе" 
взорваться. На часы я не смотрел. Казалось, что с тех пор, как Горцавский 
спрыгнул со своего катера, прошло уже три или четыре минуты.
	Вдруг я увидел его сбоку, почти по траверзу. Мы едва не проскочили мимо. 
Он изо всех сил стремился привлечь наше внимание, так как уже давно заметил 
наше 
приближение. В этот момент Линднер и Пройсс одновременно вскрикнули. Над 
атакованным нами кораблем взметнулась молния. Даже я ее увидел, хотя и не 
смотрел в ту сторону. В эту же секунду красная и зеленая точки исчезли: наш 
"Линзе" попал в цель и разлетелся на куски от взрыва дополнительного заряда. 
Через несколько секунд раздался второй взрыв, гораздо более сильный, чем первый.
 
Это подорвался основной заряд нашего "Линзе"!
	Я уже не выпускал Горцавского из виду и, описав еще одну дугу, подошел к 
нему вплотную. Мы все уцепились за товарища и втащили его в катер. При 
незначительном волнении моря это не составило никакого труда. Промокший до 
нитки, он тем не менее сиял. Первые его слова были, что сработали мы отлично. 
Мы 
с ним согласились. Радость была велика, но настоящий спектакль только еще 
начинался.
	Мы все, наверное, с полминуты наблюдали за "нашим" кораблем. Его силуэт 
изменился. Вероятно, корабль дал крен. Огонь артиллерии усилился, но основная 
масса снарядов рвалась далеко от нас, там, где горел танкер. По всему небу 
полыхало кроваво-красное зарево, временами можно было различать языки пламени. 
Стреляли и поблизости от нас. Только теперь мы увидели сторожевые суда, 
спешившие, вероятно, к тонущему кораблю. Снова послышались разрывы глубинных 
бомб; то в одном, то в другом месте к воде тянулись нити трассирующих пуль и 
снарядов. Создавалось впечатление, что стреляют вслепую, не зная, откуда и кем 
совершено нападение. И все же наступило время уходить из зоны непосредственной 
опасности