может быть уничтожен». Впоследствии этот шар сжигался автоматически сам после 
того, как корзина с голубями достигала земли. Опасение за жизнь почтовых 
голубей, спускаемых в необитаемых местах, заставила союзников перебрасывать 
через фронт при помощи небольших воздушных шаров небесного цвета пакеты с одним 
– двумя сложенными воздушными шарами, наставлением для их наполнения, иногда и 
химическими препаратами для добывания газа.
     Этим же путем союзники сбрасывали и отправительные (Имеются в виду 
передающие. – Прим. состав.) радиостанции с 4мя аккумуляторами по сто 
вольтовых сухих батарей каждая и 30метровую антенну. Дальность действия такой 
станции – пятьдесят километров. Немцы часто находили в тылу своих армий 
подобным образом переброшенные радиостанции, но ни разу не удалось открыть 
подобную радиостанцию в действии.
     Из вышеприведенной исторической справки видно, насколько труден для 
удовлетворительного разрешения вопрос о поддержании связи с агентами в военное 
время. Наиболее надежным и простым средством является переброска почтовых 
голубей при помощи аэропланов и парашютов, так как полет воздушных шаров 
зависит всецело от попутного ветра, которого в нужный момент может и не быть.
     Несомненно лишь одно, что в будущем бесшумные и невидимые аэропланы, в 
связи с успехами техники в смысле портативности передающих радиостанций, 
значительно продвинут разрешение трудного вопроса о поддержании связи с тайными 
агентами в военное время.
     Попутно надо хоть несколько слов сказать об использовании нашими 
союзниками вышеупомянутых средств связи со своими агентами и для целей 
политической пропаганды путем сбрасывания с аэропланов газет и листовок на 
французском и немецком языках. Однако в 1916 году высшее германское 
командование объявило, что впредь это будет считать актом шпионства, и тогда 
союзники стали применять для этой цели воздушные шары, которые могли поднять до 
400 газет каждый и летать при этом на расстояние до 600 километров. С этих 
воздушных шаров, начиная с 1917 года, стали сбрасываться не только листовки, но 
политические брошюры и книги, доказывающие виновность в войне Германии и 
видевшие ее спасение в революции. Чтобы судить о количестве сбрасывавшихся 
летучек, достаточно сказать, что в июле 1918 года таковых было найдено в одной 
только армии 300 000 экземпляров.
     Трудность поддержания связи с звеньями сети тайных агентов заставляет 
прибегать к разведке глубокого тыла противника при помощи торговых предприятий 
нейтральных стран, служащие которых, свободно путешествуя по своим делам по 
неприятельской территории, могут одновременно собирать и чрезвычайно ценные в 
военном отношении сведения. Мысль эта не нова, ее лелеял еще в 1904 году 
китайский купец русофил Тифонтай; ее, судя по воспоминаниям, широко использовал 
Первый лорд английского адмиралтейства Фишер; ее, наконец, разнообразно 
применяли наши союзники в Голландии и отчасти в Швейцарии. Голландия во время 
Великой войны кишела подобного рода псевдоторговцами и купалась в 
разбрасываемых ими деньгах.
     Успех подобного рода предприятий отчасти покоился и на том расчете, что 
Германии нужны были сырье и продовольствие, которые она могла получить только 
через нейтральные страны. Благодаря этому получался заколдованный круг – 
союзники через торговые конторы нейтральных стран облегчали себе ведение тайной 
разведки в глубоком тылу противника, помогая вместе с тем перенесению Германией 
голода в результате их блокады.
     Невзирая на все принимаемые меры, результаты тайной разведки в военное 
время были весьма ограничены. Это общее мнение как наших союзников, так и 
противников; вот почему личная тайная разведка является на войне подсобным 
средством, главным же ее орудием является совокупность (У автора – 
разновидность. – Прим. состав.) личной и документальной тайных разведок – 
допрос пленных и изучение найденных у них, а также у убитых и раненых, а равно 
захваченных в виде военной добычи материалов как официального, так и личного 
характера. Таким образом допрос пленных является переходной ступенью к чисто 
документальной разведке, то есть к получению секретных документов противника.
     Для опроса пленных нужны прежде всего переводчики, знающие их язык, затем 
различного рода пособия в виде квартирного расписания войск с указанием фамилий 
начальствующих лиц, описания форм обмундирования для того, чтобы создать у 
спрашиваемого впечатление, что мы все уже знаем и нет потому смысла ему 
чтолибо скрывать.
     Если у нас было достаточное количество офицеров, знающих немецкий язык, 
зато совершенно не было лиц, знакомых с венгерским языком. Ввиду этого вскоре 
после аннексии Боснии и Герцеговины я решил организовать при штабе Варшавского 
военного округа курсы венгерского языка для офицеров Варшавского гарнизона, 
поручив ведение занятий словаку Гурбану Ваянскому, сносно владеющему русским 
языком. Курсы были двухлетние, и занятия на них велись лишь зимой, ранней же 
весной производились слушателям экзамены. Главное внимание на курсах было 
обращено на ведение разговора на этом совершенно неизвестном русскому человеку 
языке. Успешно окончившие курсы могли ехать за свой счет в отпуск в Венгрию, 
лучшие же по баллам слушатели получали на это премию по 300 рублей.
     Главное однако затруднение при ведении занятий на курсах встретилось в 
полном отсутствии у нас в России не только учебников на русском (По смыслу – 
венгерском. – Прим. состав.) языке, но даже и словарей. Обращение за помощью к 
нашей Академии наук делу не помогло. Пришлось и учебник, и словарь составлять 
Гурбану Ваянскому и мне. Таким образом честь издания первого в России 
венгерского учебника и словаря принадлежит штабу Варшавского военного округа.
     Таким нелегким путем, без специальных отпусков средств от казны был создан