его за это. Плоть человеческая слаба, и есть пределы мук, которые она может 
выдержать. 
 Но арест моего собеседника, исламские застенки были еще далеко впереди. Видимо,
 мы никогда не узнаем правды о том, как вел себя мой друг в тюрьме. Муллы 
коварны, им мало убить человека - они обязательно должны опорочить его имя, 
представить его предателем, сфабриковать документы, подготовить лжесвидетелей 
для истории. Я ничему не поверю. Мой друг был честен, но недостаточно хитер и 
проницателен для дьявольской игры, развертывавшейся в Иране. 
 Я вновь на улице. В двух километрах отсюда в безлюдном проулке вот уже полчаса 
меня должен ждать водитель с машиной. Улицы совсем пустынны - ни людей, ни 
автомобилей. Откуда-то издалека прямо в глаза светит луч прожектора, 
установленного у поста стражей. Тегеранские тротуары зияют разверстыми пастями 
колодцев. Ухнешь туда и не выберешься, попадешь в пропавшие без вести, что хуже 
смерти. 
 Меня несет на крыльях сознание хорошо сделанного дела. Напряжения нет и следа, 
не чувствуется никакой усталости. Голова работает ясно, все детали беседы 
вспоминаются отчетливо. С воем проносится машина "скорой помощи", за ней - 
другая, несколько ревущих мотоциклов. Где-то кого-то убили. Тегеранская 
повседневность. Машина на месте. Все в порядке. 
 Чужая война продолжается. Ежедневно публикуются хвастливые сводки об уроне, 
нанесенном противнику. Все военные склонны приврать. Хомейнисты в этом 
отношении не исключение, они идут по стопам своего далекого предшественника - 
Хаджи-Бабы из Исфагана, героя плутовского романа Дж. Морьера. Составляя отчет о 
стычке с русскими войсками в начале прошлого века, Хаджи-Баба размышляет 
примерно так: "Упали с лошадей то ли два, то ли пять казаков. Наверно, пять. И 
неизвестно, убиты ли они или только ранены. Будем считать их убитыми. А зачем 
вообще жалеть этих неверных собак? Напишу, что было убито пятьдесят человек!" 
 Так же отчитываются и современные воины. Судя по опубликованным цифрам, каждый 
иракский самолет был сбит минимум два раза в первые же месяцы войны. Та же 
судьба постигла и иракские бронетанковые войска. "Наша сторона" тоже несет 
потери, но скромные, пожалуй, чисто символические. Немногие счастливцы, 
вдохновляемые тенью великого "повелителя правоверных" Али ибн-Аби Талиба, пьют 
чашу шахадата - героической кончины для того, чтобы попасть прямо в райские 
кущи. Весь Иран знает, что официальная пропаганда врет, но сомневаться нельзя. 
Да к тому же отношение к цифрам (пожалуй, кроме денежных сумм) здесь самое 
равнодушное, для среднего перса цифры бессмысленны. 
 Иранец знает, что дела на фронте идут неважно. Все чаще и чаще не возвращаются 
домой мобилизованные, приходят эшелоны с искалеченными, разорванными железом, 
обожженными напалмом. Особенно много безногих. Иракцы минируют прифронтовую 
полосу, а иранские командиры - вчерашние лавочники, недоучившиеся студенты, 
воспаленные идеей величия ислама клерки - гонят свою рать в пеших порядках 
через минные поля. 
 Газеты полны напыщенных рассказов о героических подвигах воинов ислама, будто 
переписанных со страниц бессмертного Швейка. Но так ли беспардонны и наивны 
иранские журналисты? Персы способны тонко, с самым благочестивым выражением 
лица насмешничать, и иногда кажется, что под заурядной чалмой вдруг блеснут 
лукавые глаза Гашека. 
 Саудовская Аравия купила в Америке невероятно дорогие самолеты АВАКС, 
оснащенные современной аппаратурой радиолокационного обнаружения. В Иране эта 
сделка осуждается, но с каким-то завистливым подтекстом - такие деньги, такая 
великолепная техника. Вот и появляется под заголовком "Господь Бог наш АВАКС" 
пропагандистский опус следующего содержания: "Два мужественных бойца 
преодолевают минированную местность, каждую секунду ожидая взрыва, но не 
страшась гибели. Внезапно откуда-то появляется корова, вихрем обгоняет 
самоотверженных воинов и взрывается на мине, которая лежала точно на их пути. 
Откуда могла взяться в этой пустынной местности корова? Ясно, ее послал сам 
Господь Бог. Нам не нужны хитроумные, дорогостоящие приборы, чтобы обнаруживать 
опасность. Господь Бог наш АВАКС". И ломай голову, читатель, - дурак автор или 
злой насмешник? 
 Война войной, а жизнь продолжается. Становятся популярными выставки фотографий 
и плаката, а затем трофейного иракского оружия. 
 Иду на одну из таких выставок. Хорошая бумага, сочные цвета, работы в основном 
профессиональные, хотя есть и явно любительские фотографии. Но приклеены фото 
на стендах кое-как, подписи исполнены неряшливо, зал обезображен обычными 
крикливыми транспарантами, в которых - всем - смерть и да здравствует имам 
Хомейни! Такое же жизнелюбие определяет и содержание фотографий. Лежит убитый, 
рядом на земле валяется аккуратно срезанная, видимо крупным осколком, половинка 
его головы. Лежит группа убитых, частично обгоревших. Подпись: "Безбожные 
захватчики", но сказать, иранцы это или иракцы, невозможно. От обмундирования 
остались лишь почерневшие тряпки. Пятничная молитва на фронте - десятки 
согнутых зеленых спин. Мулла с автоматом. Девушка с автоматом. Ребенок с 
автоматом. Молитва. Засыпанный землей труп, торчит голый испачканный череп с 
пустыми глазницами. Труп солдата, раздавленного танком. Похоронная процессия. 
Дом, разбитый прямым попаданием снаряда. Убитый ребенок, рядом его оторванная 
ножка. Оторванная, сочащаяся кровью нога взрослого человека в солдатском 
ботинке. Мулла с автоматом в одной руке и Кораном - в другой. Фотографии, 
снятые в морге. Нервы помаленьку сдают - на воздух, на солнышко, подальше от 
вампиров, чья фантазия породила эту выставку! Культ смерти, любование смертью, 
смакование смерти - такова атмосфера, созданная хомейнистами. Кровь и трупы на 
фотографиях, на обложках книг, на экранах телевизоров, на плакатах, кровь и