энергично готовиться к командировке. Прежде всего, разумеется, книги по Ирану. 
Их оказалось немало, и я впервые почувствовал, насколько близок Иран России и 
насколько прочно связала эти две страны история. Понимая, как осложняет работу 
незнание языка в стране пребывания, взялся за фарси. Грамматика этого языка 
оказалась достаточно логичной и не слишком сложной. Ко времени отъезда мне 
удавалось с некоторым трудом разбирать газетные тексты, затем стал воспринимать 
передачи новостей по радио и телевидению. Для активной самостоятельной работы 
этого было явно недостаточно, но практическую пользу занятия языком принесли. 
Пока я занимался подготовкой к отъезду, шах Мохаммед Реза Пехлеви бежал из 
страны, в Тегеран возвратился имам Хомейни. Исламская революция была в полном 
разгаре. 
 Наконец срок вылета намечен. Состоялись последние беседы в Управлении кадров 
КГБ, Административном и Международном отделах ЦК КПСС. Это обычный набор 
наставлений, обязательных для каждого отъезжающего резидента. Нашу службу лишь 
условно можно назвать секретной - так много чиновников 
партийно-государственного аппарата нас контролируют и наставляют. 
 В последние дни апреля вызван на беседу к секретарю парткома КГБ Гению 
Евгеньевичу Агееву. Разговор идет обычным чередом, на стандартные вопросы 
даются стандартные ответы. Это ритуал, соблюдаемый обеими сторонами. 
 "А в театр вы ходите?" - спрашивает Агеев. Это тоже часть ритуала. Кто-то из 
высокого начальства когда-то установил, что каждый культурный человек 
обязательно ходит в театр, а сотрудник КГБ должен быть культурным. 
 Утратив на мгновение бдительность, говорю: "Нет, не хожу!" Собеседнику 
ситуация непонятна: "Конечно, времени не остается на театр". - "Нет, время есть.
 Я просто не люблю театр!" Можно было подумать, что я признался в нелюбви к 
социалистическому реализму или чему-то другому, что должно быть дорого сердцу 
каждого коммуниста, настолько мой ответ изумил партийного секретаря. 
 Затухающий было разговор оживился, мне прочитано наставление по поводу 
необходимости быть в курсе культурной жизни, знать нашу повседневную 
действительность. 
 Не успел я приехать из парткома на Лубянке в ПГУ, как недовольный голос 
Крючкова спросил по телефону: "Что это вы там наговорили?" И я был срочно 
отправлен в Баку и Ашхабад для познания советской действительности и знакомства 
с азербайджанскими и туркменскими коллегами. 
 Оба эти города и люди, живущие в них, показались мне очень привлекательными. 
Воистину нет худа без добра. 
 В августе-сентябре 1978 года ПГУ пришло к выводу, что дни монархии в Иране 
сочтены. Прогноз подтвердился, произошла исламская революция. В движение пришли 
огромные массы народа, жесточайшая деспотия сменилась анархией, фактическая 
власть перешла в руки вооруженных, соперничающих между собой группировок самой 
различной ориентации. 
 Оправлялись от шока американцы. Посольство США и резидентура ЦРУ работали с 
монархистами, энергично восстанавливали контакты в военных кругах, налаживали 
связи с духовенством и левыми организациями. Менее заметно, но более эффективно 
действовали англичане, французы, немцы. Продолжал наводить ужас призрак грозной 
тайной полиции САВАК. 
 Перед нашей службой стояла задача внимательно следить за внутренней ситуацией 
в Иране, определить расстановку внутриполитических сил, приобрести источники в 
наиболее влиятельных, в первую очередь религиозных организациях. Предметом 
особой заинтересованности были отношения Ирана с США и странами Западной Европы,
 деятельность американцев в Иране. Со временем на первый план вышли вопросы 
политики Ирана в отношении СССР, экспорта исламской революции, ирано-иракской 
войны, вопросы, связанные с Афганистаном. Внутриполитическое положение в стране 
неизменно оставалось главной проблемой. 
 После приволья первых революционных месяцев обстановка изменилась. В апреле 
1979 года был захвачен вооруженными лицами наш сотрудник Ф. Он направлялся на 
встречу с одним из лидеров Организации моджахедов иранского народа (ОМИН) 
Саадати и попал в засаду. Засада была организована исламским комитетом, 
обеспечивавшим охрану посольства США. Совпадения здесь быть не могло. Акция 
была организована совместно ЦРУ, остатками САВАК и представителями новой власти.
 Установить время и место встречи они могли с помощью агентуры или путем 
подслушивания. Ф. был выдворен. Через какое-то время был расстрелян глава 
исламского комитета при посольстве США Кашани, по прозвищу Мясник. 
 В тюрьме "Эвин" был казнен и Саадати, пытавшийся поднять восстание заключенных.
 Революция, как и в прежние времена, пожирала своих детей. Подразделения САВАК 
были очищены от наиболее одиозных фигур, переформированы и перешли на службу 
новой, исламской власти. Списки сотрудников и агентуры САВАК, чего настойчиво 
добивались все антимонархические силы, опубликованы не были. 
 Советский отдел САВАК не разгонялся. Временное вынужденное бездействие его 
сотрудников уже к маю-июню 1979 года прекратилось. 
 Нам тоже пришлось отказаться от послаблений и организовывать работу в 
соответствии с самыми жесткими требованиями конспирации и безопасности. 
 Тщательно разрабатывались маршруты движения, рассчитанные на то, чтобы выявить 
наружное наблюдение. У саваковцев была прекрасная выучка, их готовили 
американские и израильские инструкторы. Сами персы - исключительно способные 
люди, так что любая оплошность могла обернуться для нас бедой. Бед же у нас и 
так было достаточно. 
 Иранская резидентура была небольшой, знакомство с работниками и делами заняло 
несколько недель. Обстановка в стране развивалась так стремительно, с такими 
неожиданными поворотами, что работать приходилось очень много. Мне показалось,