я подготовка позволили ему создать 
фундаментальный «Курс энциклопедии оккультизма» в двух томах (1913) — наиболее 
серьезное пособие по этому предмету не только в русской, но и 
западноевропейской оккультной литературе того времени.
 С 1906-го года Мёбес преподаёт математику в Пажеском корпусе и Николаевском 
кадетском корпусе. Это не помешало ему в конце 1910-го года стать Генеральным 
инспектором секретарем петербургского отделения «Ордена мартинистов».
 Революция практически ничего не изменила в жизни Григория Оттоновича. Его 
Орден рос. Он сам читал неофитам лекции по основам оккультных наук. А его жена, 
Мария Нестерова Эрлангер, — по истории религии. Помимо чисто теоретических 
занятий, в его школе велась и практическая работа по развитию у членов Ордена 
способностей к телепатии и психометрии.
 Всего известны имена 43 человек, прошедших школу Мёбеса в период с 1918-го по 
1925-ый годы. Среди них выделялись известный военный историк Габаев и поэт Пяст.
 Однако в целом состав Ордена был вполне зауряден: юристы, бухгалтеры, студенты,
 домохозяйки, несостоявшиеся художники и журналисты — одним словом, рядовая, 
разочаровавшаяся в жизни и ударившаяся в мистику русская интеллигенция 11.


* * *

 Роковую роль в судьбе ленинградских мартинистов сыграл другой руководитель 
Ордена — Борис Викторович Астромов (настоящая фамилия — Кириченко). Выходец из 
обедневшей дворянской семьи, он уехал в 1905-ом году в Италию, где поступил на 
юридический факультет Туринского университета. Там он познакомился со 
знаменитым криминалистом и масоном Чезаре Ломброзо. Ломброзо известен нам как 
создатель антропологической криминалистики он доказывал что существует тип 
людей биологически предрасположенных к совершению преступлений. Через четыре 
года после этого знакомства состоялось посвящение Астромова в Братство ложа 
«Авзония», принадлежавшая к «Великому Востоку Италии».
 В 1910-ом году Борис Астромов возвратился в Россию, но в работе русских 
масонских лож, по его собственным словам, участия не принимал. Посвящение его в 
«Орден мартинистов» состоялось только в 1918-ом году после знакомства с 
Григорием Мёбесом. В следующем году Мёбес назначает Астромова генеральным 
секретарем Ордена. Трения, возникшие в конце концов между ними, привели к тому, 
что в 1921-ом году Борис Астромов ушёл из Ордена. Казалось, пути незадачливого 
генсека и мартинистов разошлись навсегда. Однако будущее показало, что это 
далеко не так.
 В мае 1925-го года Астромов неожиданно появляется в приёмной Главного 
Политического Управления в Москве и предлагает свои услуги по освещению 
деятельности советского масонства в обмен на разрешение покинуть СССР. Его 
предложение заинтересовало чекистов. После допросов и бесед в московском ОГПУ 
Борис Астромов отправляется в Ленинград, где и начинает работать под контролем 
этой организации. Оперативную связь с ОГПУ Астромов осуществлял через некоего 
Лихтермана, встречаясь с ним время от времени на конспиративной квартире на 
Надеждинской улице.
 О моральных качествах Бориса Астромова говорит хотя бы то, что он заложил не 
только мартинистов, но и собственную организацию «Русское автономное масонство»,
 созданную им ещё в 1921-ом году.
 Некоторое представление об этой организации даёт подготовленный Астромовым 
специальный доклад для ОГПУ целиком посвящённый возможному сотрудничеству между 
большевиками и масонами. Этот доклад не был личной инициативой Астромова. Это 
был ответ масона с большим стажем на конкретные вопросы, интересовавшие 
сотрудников ОГПУ.
 Разумеется в первую очередь речь шла о возможности использования масонской 
организации в интересах социалистического строительства. Развивая эту мысль, 
Астромов в своём докладе подчеркнул, что конечно, масоны не претендуют на 
открытую легализацию, так как. это будет скорее вредно, чем полезно для работы. 
И тогда, отмечал он, масонство смогут обвинить в чекизме и рептильности, что 
непременно оттолкнёт от масонства русскую интеллигенцию.
 Роль масонства по мнению Бориса Астромова должна была главным образом 
заключаться в том, чтобы убедить лучшую часть интеллигенции в закономерности 
переживаемых событий, а следовательно, и неизбежности их. Здесь, реальная 
работа «Автономного русского масонства» могла бы выразиться например в 
укреплении в правосознании русской интеллигенции идей интернационализма и 
коммунизма, а также в борьбе с клерикализмом. В заключении Астромов предлагал 
советскому правительству следующий расклад: советская власть терпит 
существование масонских лож составляющих «Русское автономное масонство» а те в 
свою очередь берут на себя обязательство не иметь никаких тайн от правительства 
СССР и не находиться в связи или в союзе ни с одним иностранным масонским 
Орденом.
 Что и говорить документ примечательный. Остаётся правда открытым вопрос сам ли 
Борис Астромов додумался до идеи масонизации советской интеллигенции или ему 
подсказали сотрудники ОГПУ. Некоторый свет на эту загадку проливают показания 
масона Беклемишева, который свидетельствовал, что уже в конце 1925-го года 
Борис Астромов говорил ему о сво