Оно возникло первоначально как сугубо частное предприятие, и лишь позже его 
деятельность стала финансироваться Управлением военно-морской разведки. 
Основателем его был Уоллес Банта Филлипс, президент компании «Пирене», 
штаб-квартира которой находилась в Лондоне. Один из сотрудников компании имел 
опыт разведывательной работы (см. главу 2). Заявления об успехах Филлипса носят 
весьма экстравагантный характер (утверждалось, что у него на окладе не меньше 
семи экс-премьер-министров) и не поддаются проверке. Основной целью организации,
 по крайней мере первоначально, был коммерческий шпионаж, и, если верить 
Филлипсу, компания имела агентов в Советском Союзе, Франции, Румынии, Болгарии, 
Турции, Сирии, Египте, Афганистане, Иране и Мексике. Однако сообщения этих 
агентов носили фрагментарный характер и поступали крайне нерегулярно. Хотя 
некоторая часть агентуры и обладала опытом работы в разведке, в основном 
информаторами Филлипса были бизнесмены, ученые, журналисты, согласившиеся 
немного подзаняться шпионажем для развлечения или чтобы получить дополнительный 
заработок(5).
 Таким было состояние военной разведки в США на пороге войны. Эйзенхауэр 
вспоминал, что, перейдя в 1941 году на работу в Генштаб Министерства обороны, 
он обнаружил, как мало внимания уделялось разведывательной работе. Рей С. Клайн,
 заместитель директора ЦРУ в 60-х годах, писал о 1941 годе: «Даже сейчас 
ужасаешься, когда думаешь о том, насколько нам не хватало необходимых 
разведывательных данных в то время, когда грянула война»(6). Однако это была 
нехватка скорее в сфере классификации и оценки, а не в области 
непосредственного сбора сведений. Ситуацию легко было исправить созданием 
единого центра, куда стекались бы все разведданные и где они подвергались бы 
сортировке и анализу.
 Однако Рузвельт не хотел создавать организацию такого рода. Американцы 
традиционно негативно относились ко всему, что напоминало централизованную 
полицейскую службу, особенно секретную. Многие граждане страны успели на себе 
испытать, как в Европе действуют тайные силы государства, и теперь решительно 
требовали, чтобы США были избавлены от такого позорного явления. «Создание 
военной супершпионской организации нежелательно, и в ней нет необходимости, – 
восклицала «Нью-Йорк таймс» в редакционной статье. – Такое ведомство чуждо 
американским традициям, никто не хочет иметь здесь тайную полицию типа 
«славного ОГПУ», да в ней и нет никакой нужды»(7).
 Теперь нам никогда не узнать, был ли готов Рузвельт к тем политическим 
последствиям, которые должно было вызвать создание централизованной 
разведывательной организации. С июня 1940 года открылась новая возможность – 
сотрудничество с Великобританией. Те, кто считали, что разведывательные 
возможности США недостаточны, как правило, веровали в другой миф: английская 
шпионская служба – само совершенство. Поэтому, когда от Великобритании 
поступило предложение о кооперации в сфере разведки, Вашингтон был более чем 
готов к тому, чтобы заключить сделку. Кажется, американцам не пришло в голову, 
что Англия руководствовалась чисто прагматическими соображениями и что 
«кооперация» на самом деле может подразумевать «доминирование».
 Связи между Великобританией и США в области разведки были весьма слабы, 
нерегулярны и шли главным образом по линии вoeнно-мopcких сил. В начале 1940 
года Мензис – шеф СИС – неофициально обратился к главе ФБР Эдгару Гуверу с 
предложением о сотрудничестве в выявлении немецких агентов в США. В мае СИС 
попыталась расширить сотрудничество и придать ему официальный характер. С этой 
целью полковник Уильям Стефенсон был назначен главой представительства СИС в 
США, он также должен был отвечать за связь с ФБР. Стефенсон прибыл в Нью-Йорк 
21 июня и учредил организацию под названием «Британская координационная служба 
безопасности» (БКСБ). Это название может ввести в заблуждение, потому что 
Стефенсон считал себя больше чем «координатором». Канадец, бывший летчиком во 
время первой мировой войны, он подружился с Черчиллем в 30-е годы. В то время, 
возвращаясь из деловых поездок в Германию, Стефенсон регулярно информировал его 
о возрастающей военной мощи этой страны. Полковник полностью разделял 
стремление Черчилля к англо-американскому союзу, направленному против фашизма, 
но в планах Стефенсона координация в области разведки занимала подчиненное 
место. Главную свою задачу он видел в том, чтобы втянуть США в войну.
 Одним из друзей Стефенсона в Нью-Йорке был 57-летний адвокат с Уолл-стрит, 
герой первой мировой войны Уильям Дж. Донован. Именно на нем первом полковник 
проверил свой дар убеждения. Выбор Стефенсона объяснить довольно трудно. Дело в 
том, что Донован вел свое происхождение от ирландцев, сочувствовал 
национально-освободительному движению в этой стране и не испытывал любви к 
англичанам. В то время у него не было каких-либо особых отношений с 
правительством или лично с Рузвельтом. (Хотя они довольно хорошо знали друг 
друга и у них был общий друг Джон O'Брайен, юрист, консультировавший Рузвельта 
по вопросам внутренней безопасности.) И в силу этого он не мог оказывать 
никакого реального влияния на американскую политику.
 Наиболее правдоподобное объяснение состоит в том, что внимание Стефенсона к 
Доновану привлек нью-йоркский банкир сэр Уильям Уайзмен, бывший представителем 
СИС в США во время первой мировой войны. Он хорошо знал Донована, но, что более 
важно, ему была хорошо знакома одна его слабость – восхищение шпионской 
деятельностью и всякого рода тайными операциями. Этот интерес возник в 1916 
году, когда Донован находился в Европе в составе миссии по оказанию помощи 
голодающим. Тогда он был рекрутирован одной из разведывательных групп СИС в 
качестве курьера. В 1936 году Донован добровольно представил в Форин офис 
доклад о своем посещении итальянской армии во время ее вторжения в Эфиопию(8). 
Стефенсон сделал Доновану интересное предложение. Поскольку американский посол