Можно лишь предположить, что мнение Дэнси о том, что нужно сделать с Хупером, в 
конце концов перевесило [21] (23).
 Военный период, однако, это не только лишь длинный перечень провалов СИС. Были 
у нее и некоторые успехи, правда, в основном незначительные. Один из ее 
сотрудников, индийский офицер Гульзар Ахмед, работавший под видом цензора в 
британском консульстве в Стамбуле, был также завербован абвером, но остался 
верен СИС и стал одним из лучших агентов-двойников времен войны. Полученная от 
него информация позволила идентифицировать других абверовских агентов, 
некоторые из которых были успешно перевербованы. Возглавляемая священником 
агентурная сеть в Бордо, в которую входили священники и монахини, поставляла 
первоклассные сведения, в частности о передвижениях немецких войск. Успешно шли 
дела у отделения СИС в Стокгольме. В Каире также было проведено несколько 
удачных операций.
 Но во всех успехах СИС присутствует один общий фактор – всегда задействован 
абвер. Мы уже знаем, что самая важная техническая информация времен войны – 
норвежские документы – была передана СИС неизвестным офицером абвера и что 
заместитель главы абвера полковник Остер сообщал англичанам о предстоящих 
военных операциях немцев. Для того чтобы понять, почему за всеми успехами 
британской разведки действительно стоял абвер, необходимо вкратце рассмотреть 
состояние немецкой разведки того времени.
 Если британские спецслужбы раздирали изнутри фракционизм и соперничество, то 
состояние немецких спецслужб было нисколько не лучше. Перспектива надвигавшейся 
войны внесла еще больший разлад в ряды немецких разведслужб. Абвер чувствовал 
себя во все большей изоляции, и РСХА чинило ему все больше препятствий. К ним 
обоим с презрением относилось разведывательное подразделение риббентроповского 
МИДа, и все они вместе враждовали между собой. Плюс ко всему  внутри каждой 
организации процветали соперничающие группировки(25).
 Ни одна из разведслужб не располагала специалистами по США и Великобритании, 
которые могли бы должным образом проанализировать сведения, поставляемые 
агентами, и у всех организаций была одна общая проблема с руководством: любой 
доклад об успехах противника отбрасывался как пораженческий, а его авторы 
рассматривались чуть ли не как предатели. Сам Гитлер, хотя у него были 
одинаковые с Черчиллем фантазии на тему важности разведки, очень мало 
пользовался ее услугами и просто отказывался слушать что бы то ни было, не 
совпадающее с его личным мнением.
 Легко догадаться, что это отнюдь не способствовало честной и правильной оценке 
получаемых сведений, даже если предположить, что информация изначально была 
достоверной. Зачастую она как раз таковой не являлась.
 Сразу после войны разведслужбы союзников прошерстили уцелевшие бумаги немецкой 
разведки и допросили оставшихся в живых офицеров. В докладе одной из 
занимавшихся этой работой команд, сделанном летом 1945 года, было написано 
следующее: «Совершенно ясно, что лучшим типом агента является агент, работающий 
из идейных соображений, а не из страха или за деньги. Но также совершенно 
очевидно, что во всем рейхе людей первого типа можно было отыскать лишь среди 
партийной элиты, а при существовавшем положении вещей весьма немногие из них 
имели хоть какое-то представление об англичанах и американцах и были достаточно 
подготовлены. чтобы приносить пользу, работая за границей. Поэтому, за редким 
исключением, немецкая разведка вербовала не идеалистов, а жадных, запуганных и 
оппортунистически настроенных людей»(26).
 Таким образом, немцам тоже приходилось опираться на агентов, которые были 
жуликами и обманщиками, на людей вроде Карла-Гейнца Крамера, работавшего в 
Стокгольме сотрудника абвера, который, как выяснилось впоследствии, большую 
часть поставляемых им сведений черпал из журналов и учебников по 
самолетостроению, имевшихся в свободной продаже в книжных магазинах Швеции. Или 
старшего офицера испанской военной разведки, работавшего на абвер, специально 
завербованного немцами, чтобы получить доступ к испанской агентурной сети в 
Лондоне. Когда СИС сумела добраться до его сейфа, выяснилось, что большинство 
его «агентов» были плодом его богатого воображения, а донесения абверу – 
полнейшей «липой»(27).
 Даже дело знаменитого «Цицерона», камердинера посла Великобритании в Анкаре 
сэра Хью Нэтчбулл-Хьюгессена, оказалось не столь уж успешной операцией абвера, 
как это представлено в фильме о нем. У «Цицерона», чье настоящее имя было Эльяс 
Базна, имелись ключи от сейфа посла и ящика для дипломатических бумаг, и, когда 
сэр Хью засыпал глубоким сном, Базна переснимал содержимое сейфа и ящика и 
переправлял пленки гестапо. Он исчез вместе с 200 тыс. фунтов стерлингов, 
полученными от немцев (в фальшивых, заметим, купюрах), когда к нему стала 
слишком близко подбираться группа британских контрразведчиков, проводившая 
расследование, начатое на основании перехваченных немецких шифровок из Анкары в 
Берлин, в которых упоминались переданные «Цицероном» материалы. Немцы заплатили 
Базне фальшивыми деньгами за подлинную и ценную информацию. Однако пользы от 
этого было мало, поскольку гестаповцы посчитали, что это слишком хорошо, чтобы 
быть правдой, и заподозрили здесь очередную игру, затеянную хитрыми англичанами.
 По сему поводу они предусмотрительно решили ее проигнорировать вплоть до 
получения дополнительного подтверждения из какого-нибудь другого источника 
(событие, случавшееся крайне редко)(28).
 Нечто подобное произошло и с немецкими шпионами в Соединенных Штатах. 
Предметом их особого интереса были любые споры и разногласия, возникавшие между 
Черчиллем и Рузвельтом, данные об объемах американской помощи, о военном 
производстве и развитии технологии. Действия немецких агентов послужили темой 
для множества книг, но описываемые там успехи были сильно преувеличены. Агенты