соглашение с Германией, которое не предусматривает в обязательном порядке 
отстранение Гитлера от власти? Дело в том, что и кое-кто в самой СИС, и 
некоторые представители британского истеблишмента – небольшая, но потенциально 
мощная группа – были согласны с точкой зрения немцев, что обе страны воюют не с 
тем противником, что «правильная» война должна была бы вестись совместно 
Великобританией и Германией против Советского Союза.
 Было, по всей вероятности, нечестно со стороны британского правительства 
возлагать всю вину за провал в Венло только на СИС, сажая дополнительное пятно 
на и без того не безукоризненную репутацию секретной службы. Еще одним 
последствием этого дела было то, что политика Великобритании в отношении 
немецкой оппозиции сильно изменилась. От активного поиска противников режима и 
сторонников мирного урегулирования Великобритания перешла теперь к роли 
пассивного наблюдателя и к любой попытке сближения относилась с величайшей 
осторожностью, подозревая очередной заговор гестапо. Черчилль в директиве, 
изданной им вскоре после назначения его на пост премьер-министра в мае 1940 
года, писал: «Министру иностранных дел. Я надеюсь, папскому нунцию ясно дадут 
понять, что мы не желаем обсуждать никаких условий заключения мира с Гитлером и 
что всем нашим агентам строжайше запрещено выдвигать какие-либо предложения на 
эту тему»(12).
 В мае 1941 года Рудольф Гесс, заместитель фюрера по партии, совершил свой 
драматический перелет в Англию, по всей видимости, считая, что там его хорошо 
примут. Он прилетел, имея с собой список известных в Великобритании персон, 
которые, по его мнению, были заинтересованы в мирном соглашении и союзе с 
Германией теперь, когда Гитлер находился и преддверии войны с Советским Союзом 
[19] . Этот список сильно устарел, многие из перечисленных в нем переменили 
свою позицию благодаря усилиям Черчилля выиграть битву за Британию. Однако 
прилет Гесса был весьма некстати. Черчилль стоял во главе достаточно сплоченной 
державы, и ему совсем не хотелось бы, чтобы люди начали задавать вполне 
очевидный вопрос: почему Гесс думал, что его мирная миссия будет 
благожелательно воспринята? А что, если Гесс прилетел не потому, что был 
сумасшедшим, как утверждал Черчилль, а из-за того, что его  пригласила 
прогитлеровски настроенная группировка в Великобритании [20] . Именно такое 
объяснение, несомненно, учитывалось советским руководством. И после прилета 
Гесса Сталин начал сильно подозревать, что Германия и Великобритания 
практически договорились между собой. Черчилль совершенно не желал, чтобы СИС 
осложнила и без того непростую ситуацию, поэтому ни один офицер СИС не был 
допущен к Гессу, чтобы его допросить. Все решения по Гессу Черчилль принимал 
лично, и все основные допросы велись политиками и руководством Форин офис(14). 
Роль СИС в Венло не была забыта.
 С сильно пошатнувшейся из-за неудач репутацией СИС прошла сквозь военные годы, 
раздираемая внутренними противоречиями и непримиримо враждуя с УСО. Она 
настолько укрепилась в подозрениях, будто немцы непрерывно затевают против нее 
всякие заговоры наподобие операции в Венло, что подлинные попытки контакта с 
ней игнорировались, а первоклассная информация не принималась и отвергалась. 
Классическим образцом последней, несомненно, является доклад из Осло, по всей 
вероятности, наиболее ценный документ времен войны. Это была огромная помощь 
для Великобритании, особенно в научной сфере, но она была получена главным 
образом не благодаря СИС, а вопреки ей(15).
 Донесение пришло в британское посольство в Осло в виде маленького, переданного 
из рук в руки пакета 3 ноября 1939 года. Его ждали. За неделю до этою в письме 
на имя военно-морского атташе капитана Гектора Бойза неизвестный офицер абвера 
предлагал передать важную техническую документацию. если Бойз даст понять, что 
ее примут. (Что и было сделано мельком в передаче Би-Би-Си на Германию.)
 Шеф отделения СИС коммандер Дж. Б. Невилл немедленно ознакомился с бумагами. В 
ретроспективе легко понять, насколько сенсационными были содержащиеся в них 
сведения. Это была детальная информация о новых взрывных устройствах для бомб и 
торпед, о радарах и о новой программе производства бомбардировщика «Юнкерс-88». 
Но подлинной жемчужиной была таблица результатов испытаний в Пенемюнде, где, 
как говорилось в донесении, немцы разрабатывали небольшие дистанционно 
управляемые снаряды, способные нести большой взрывной заряд, – ясное указание 
на зарождение Фау-1 и Фау-2. Невилл переслал бумаги в Лондон, где они 
приземлились на столе главы авиационной секции СИС коммандера Уинтерботема.
 Уинтерботем ознакомился с ними с известной долей скепсиса, однако, понимая, 
что его знаний не хватает для верной оценки информации, он передал их доктору Р.
 В. Джонсу, ученому, отвечавшему за научные исследования в Министерстве авиации.
 Джонс изучил документы и признал их подлинными и очень важными. В СИС никто 
ему не поверил. Доклад опять посчитали фальшивкой, еще одним фокусом гестапо. 
Было заявлено, что ни один немец не может быть так хорошо информирован о столь 
различных вещах и если кое-что из этой информации выдерживает научный анализ, 
то только потому, что хитрые немцы использовали старый трюк – выдали немного 
подлинных сведений, чтобы и остальное выглядело убедительно. Время показало, 
что утверждения СИС были ошибочными и почти все детали документов из Осло 
оказались верными. Но к этому времени передавший их офицер абвера исчез, 
несомненно, обдумывая проблему, почему не было предпринято попытки сообщить ему 
о реакции на полученные сведения и использовать дальше предоставленную им 
возможность(16).
 Ущерб от такой сверхосторожности был еще больше в 1942 году, когда отделение 
СИС в Лиссабоне получило сведения от уроженца Центральной Европы, сбежавшего из 
гитлеровского концентрационного лагеря. Он рассказал агентам СИС, что работал в 
немецком исследовательском центре на Балтике, возле Пенемюнде, и. хотя проект