Киркпатрик пишет: «Вьетнам был нашим позором. Мы оказались настолько 
самоуверенными, что не могли себе представить, как эти крошечные азиаты могут 
нам противостоять. Мой Бог, вьетнамцы были везде. Наш дом охраняли два 
вьетнамца, которые проводили все время в пятидесяти ярдах от ворот, болтая с 
местными красотками. У нас произошло два взрыва. Во втором случае взорвалась 
мина-ловушка на поле, где американские солдаты играли в бейсбол. Каждый вечер 
во время игры кругом вертелись вьетнамские мальчишки, собиравшие бутылки и 
банки из-под «кока-колы». В тот вечер, когда взорвалась мина, в округе не было 
ни одного мальчишки. Интересно, почему они отсутствовали в тот вечер?
 Весеннее наступление просто потрясло нас всех. Оно ясно показало, что 
коммунисты присутствуют повсюду. Они пронизали насквозь всю проклятую систему. 
А мы этого не понимали, и, когда ЦРУ предупреждало об этом, оно получало 
выговоры от правительства. Именно здесь – фундаментальное расхождение между 
разведкой и вершителями политики. Если вы неспособны убедить последних в своей 
правоте, то неизбежно сходите на нет. Вьетнам явился классическим примером 
провала разведывательной работы»(76).
 Однако, когда Киркпатрик предложил провести широкую оценку роли ЦРУ (и 
вооруженных сил) во Вьетнаме, эта идея была отвергнута. «Я хотел придать 
весенним научным чтениям в Военно-морском колледже форму, которая отличалась бы 
от традиционной. Я предложил, чтобы вместо подготовки индивидуальных докладов 
мы подготовили один общий, целиком посвященный Вьетнаму. Это должно было быть 
научное, а не построенное на эмоциях исследование, объективный анализ того, как 
мы оказались втянутыми в эти события, что мы делали, оказавшись во Вьетнаме, и 
каких результатов достигли. Но меня быстро спустили на землю. Накал эмоций был 
чересчур высок. Он и до сих пор считается таковым. Нам придется подождать 
несколько лет, пока на арену не вступит новое поколение. Лишь тогда, усевшись 
рядом с более молодыми людьми – теми, кто не видел, как убивают их друзей, – мы 
сможем провести настоящий анализ наших провалов во Вьетнаме»(77).




 Глава 14
 МИФЫ, ТАЙНЫЕ АГЕНТЫ И ЗАГОВОРЫ



 За последние три недели эксперту по проблемам обороны и разведки Чэпмену 
Пинчеру удалось обнаружить свидетельства, которые убедили как его, так и многих 
работников службы безопасности в том, что ныне покойный сэр Роджер Холлис 
являлся тайным советским агентом, даже будучи генеральным директором МИ-5.

    «Сандитаймс». 11ноября 1984 г.


 Секретные службы, по всей видимости, являются естественной средой для 
романтиков и мифотворцев, и самым великим их всех из артефактов является Миф о 
тайном агенте.

    Брюс Пейдж.«Ньюстейтсмен».21 сентября 1979 г.

 Волна реформ, прокатившаяся по ЦРУ в 70-е годы, унесла с собой значительную 
часть секретности, окутывавшей эту организацию со дня ее основания. Никогда 
ранее ни одно разведывательное учреждение не подвергалось столь исчерпывающему 
изучению со стороны общества. Журнал «Тайм» писал: «Это, бесспорно, уникальное 
явление, когда в наше время страна на глазах всего мира, и в том числе на 
глазах своих противников, подвергает ревизии один из важнейших бастионов своей 
оборонительной системы»(1). Масштабы тайных операций были резко уменьшены. 
Поправка Хьюза – Райана к закону о помощи иностранным государствам, принятая в 
1974 году, требовала, чтобы директор ЦРУ отчитывался о всех тайных акциях перед 
четырьмя комитетами палаты представителей и перед четырьмя комитетами сената. 
Центральное разведывательное управление негодовало. «Эта поправка полностью 
исключает возможность проведения тайных операций, – заявил директор ЦРУ Ричард 
Хелмс. – Нельзя даже предположить, что буквально десятки конгрессменов и 
сенаторов, а также сотрудники их аппарата будут способны сохранить тайну»(2).
 Джимми Картер включил в свою предвыборную программу в кампании 1975 – 1976 
годов обещание и впредь продолжать реформировать ЦРУ. В этом его полностью 
поддерживал кандидат на пост вице-президента сенатор Уолтер Мондейл, который в 
свое время был членом комиссии Черча, исследовавшей перегибы в деятельности ЦРУ.
 После своего избрания Картер поставил все разведывательные службы под 
бюджетный и административный контроль адмирала Стэнсфилда Тернера, своего 
ставленника на посту директора ЦРУ. (Ранее директора не менялись с приходом 
нового президента и срок их пребывания на своем посту не ограничивался.) Тернер 
провел сокращение штатов в отделе, занимающемся проведением тайных операций. 
212 должностей было ликвидировано, а 600 человек перевели в другие 
подразделения ЦРУ, что, естественно, вызвало вспышку протеста. Это возмущение 
Тернер парировал следующими словами: «Что вам требуется? Счастливые шпионы? Но, 
может быть, все же лучше иметь эффективно действующих шпионов, которых можно 
держать под контролем?»(3)
 Тернер, который, вообще говоря, не любил ЦРУ и людей, работающих там, хотел