|
года Сеймур Херш, десять тысяч человек, включая конгрессменов и
правительственных чиновников, попали под наблюдение, их телефоны прослушивались,
корреспонденция просматривалась, перепроверялись все их данные.
Хотя не было обнаружено никаких фактов, свидетельствующих о том, что
противники войны в США финансировались или контролировались из-за рубежа, ЦРУ и
ФБР сумели разорить несколько издательств, убедив крупных рекламодателей
воздержаться от их поддержки. Специально изучались банковские документы
издательств, чтобы попытаться выявить средства, поступившие из-за рубежа, и
обнаружить источники финансирования внутри страны; в стремлении обнаружить
неточности особенно скрупулезно проверялась уплата ими налогов. В штат
издательств внедрялись агенты, чтобы распространять дезинформацию и сеять
взаимную подозрительность среди персонала.
Огромное количество комитетов, созданных для расследования обвинений,
выдвинутых Хершем. и других обвинений в нарушении законности как Центральным
разведывательным управлением (главным образом), так и разведслужбами других
ведомств, породило многие тысячи страниц показаний свидетелей, всякого рода
обвинений и различных мнений. Некоторые из обвинений общего плана, выдвинутых
против ЦРУ. оказались несостоятельными, но и того, что осталось, было
достаточно. чтобы скверно отразиться на ЦРУ. Оно. бесспорно, вело слежку за
законопослушными американскими гражданами, оно разработало ужасающий репертуар
разных грязных трюков, вмешивалось в политику не только враждебных, но и
дружественных Соединенным Штатам стран, планировало безуспешные заговоры с
целью убийства глав государств. Пришло время обнародовать то, что творило ЦРУ
на службе Соединенным Штатам Америки. В докладе Черча, подготовленном в 1976
году, делался следующий вывод: «После тридцати лет секретной деятельности
имеется настоятельная потребность в публичном обсуждении и законодательных
решениях по вопросам будущего курса наших разведывательных систем»(72). ЦРУ
пришло в ужас от того, что казалось скоординированными усилиями конгресса и
прессы, направленными на уничтожение этой организации, и предпринимало
отчаянные усилия для восстановления своего реноме в глазах общественности. Но
ничего нельзя было сделать, чтобы предотвратить тот ущерб, который могли
нанести ЦРУ слушания в конгрессе, вызванные тайными операциями ЦРУ. Лайман
Киркпатрик заявил одному влиятельному конгрессмену: «Если бы я был в 1975 году
руководителем советской разведки, я бы не пожалел миллиона долларов за ту
информацию, которую вы опубликовали в стенограмме своих слушаний. А если
какой-нибудь из комитетов получит право полного контроля над разведывательной
деятельностью, то КГБ следует оставить свои попытки внедриться в ЦРУ или другое
ведомство, ему будет достаточно внедриться в комитет»(73).
Разоблачения, сделанные в сенате, побудили самых совестливых сотрудников ЦРУ
поделиться своими мыслями о том, что они считали неправильным в делах своего
ведомства. Некоторые выступали с критикой общего плана, другие критиковали
отдельные операции, и в первую очередь во Вьетнаме, где силы ЦРУ насчитывали до
700 сотрудников. Один из них, Фрэнк Снепп, который в Сайгоне возглавлял работу
по анализу стратегических проблем, считал, что ЦРУ должно нести свою часть
ответственности за паническую эвакуацию из Южного Вьетнама в 1975 году, когда
закончилась война и северовьетнамские войска оккупировали юг страны. Снепп
предложил руководству составить официальный доклад об эвакуации и о событиях,
ей предшествовавших. Его предложение никого не заинтересовало.
После нескольких неудачных попыток организовать это патолого-анатомическое
исследование, поняв наконец, что ЦРУ позволяет просочиться в сочувствующие
органы информации только специально отобранным и наиболее отвечающим интересам
ЦРУ материалам, Снепп в 1976 году вышел в отставку, чтобы написать книгу. В
своем труде, озаглавленном «Достойный интервал», он выдвинул обвинение против
Генри Киссинджера, Грэма Мартина – последнего посла США в Сайгоне и Тома
Пелгара – руководителя отделения ЦРУ во Вьетнаме в том, что те не принимали во
внимание сообщения, где говорилось о близкой победе Северного Вьетнама [56] .
Таким образом, подготовка к эвакуации, утверждал Снепп, была поставлена в
зависимость от тех переговоров, которые вел в то время Киссинджер.
Когда Сайгон пал, американцам пришлось бежать столь поспешно, что они бросили
на произвол судьбы тысячи сотрудничавших с ними вьетнамцев вместе с их досье,
так что коммунистам не составило труда всех их идентифицировать. «Не будет
преувеличением сказать, – писал Снепп, – что с учетом числа загубленных жизней,
выданных секретов, преданных агентов, друзей и помощников проведение этой
эвакуации является позором для ЦРУ»(74).
ЦРУ подало на Снеппа в суд за нарушение контракта, согласно которому он не мог
ничего публиковать без предварительного одобрения рукописи в ЦРУ. Суд решил,
что Снепп не только нарушил контракт, но и обманул оказанное ему доверие, хотя
в книге не были использованы секретные материалы. Снеппу было пожизненно
запрещено публиковать любые статьи и книги, основанные на его работе в ЦРУ, без
предварительного одобрения со стороны этой организации. Все настоящие и будущие
доходы, полученные от продажи «Достойного интервала», должны были поступить в
доход государства. Беспрецедентное наказание, разъярившее Снеппа, ввергнувшее
его в бедность и весьма встревожившее весь издательский мир. Томас Эмерсон,
специалист по конституционному праву из Йельского университета, писал:
«Правительство, налагающее на своих служащих столь всеобъемлющий запрет, просто
не руководствуется нормальными договорными правилами. Здесь необходимо
обратиться к первой поправке к Конституции о праве общества на получение
информации и праве прессы публиковать ее»(75).
Случай со Снеппом отражал горячее желание ЦРУ оставить в прошлом Вьетнам и
катастрофу 1975 года не только для общества, но и для самого ЦРУ. Лайман
|
|