Что можно сказать об этом поступке Артузова? Он в свое время руководил 
операцией «Трест», и это его подчиненные позаботились о распространении на 
Западе сведений о том, что Тухачевский будто бы настроен антисоветски.
 Агенты ИНО ОГПУ установили связи с лидерами военной эмиграции, с эстонской и 
польской разведками, обещая им информацию о состоянии Красной армии. Они 
утверждали, что в состав подпольной организации входит немалое число военных, 
которые готовятся к государственному перевороту.
 Для того чтобы представить мнимую подпольную организацию авторитетной и 
могущественной, руководители иностранного отдела ОГПУ приняли решение сообщить 
через свою агентуру, что Тухачевский привлечен к «Тресту» и полностью на 
стороне заговорщиков.
 Распространением сведений о принадлежности Тухачевского к заговору занимался 
Владимир Андреевич Стырне. Он с 1923 года работал в контрразведывательном 
отделе ОГПУ, ведал «Трестом» и был крайне заинтересован в том, чтобы операция 
получила как можно большие масштабы.
 Мнимое участие в подпольной организации такой фигуры, как Тухачевский, 
повышало ее привлекательность для белой эмиграции и иностранных разведок.
 В 1931 году, после чистки Особого отдела ОГПУ, Стырне отправили сначала на 
Урал, потом перевели в Иваново. Два года комиссар госбезопасности 3-го ранга 
Стырне возглавлял управление НКВД по Ивановской области. В октябре 1937 года 
его арестовали и меньше чем через месяц расстреляли…
 Осенью 1923 года посланные Кутеповым его доверенные лица Захарченко и Радкович 
настолько попали под влияние агентов ОГПУ, что подтвердили: Тухачевский тоже 
входит в антисоветское подполье! Вот и пошли в эмиграции разговоры о том, что 
Тухачевский — это красный Бонапарт, который готовится прийти к власти.
 В какой-то момент в Москве сообразили, что нельзя компрометировать столь 
крупного военачальника. Артузов получил указание прекратить распространение 
слухов, компрометирующих Тухачевского. Вместо того, чтобы сообщить, что он 
отказался от антисоветской деятельности, на Запад сообщили, что внутри подполья 
возникли склоки, Михаила Николаевича оттеснили другие военные, и он ушел из 
монархической организации вместе с частью своих сторонников…
 Таким образом, на Западе сохранилось представление о Тухачевском как о стойком 
враге советской власти. Эту тему уже открыто стала обсуждать западная пресса. 
Вся эта информация возвращалась назад в ОГПУ (а затем и в НКВД) по 
разведывательным каналам как агентурные данные и докладывалась Сталину, 
укрепляя его в том мнении, что Тухачевский опасный человек.
 Я всегда с изумлением читаю рассказы об агентах влияния, о дьявольских 
замыслах иностранных разведок, которые будто бы способны на все, могут даже 
государство развалить.
 Нет уж, ни одна иностранная разведка не способна нанести такой ущерб стране, 
как собственные спецслужбы. История Тухачевского это подтверждает…
 В 1937 году судьба самого Артузова висела на волоске. Отставленный от дел, 
бывший начальник разведки был готов любыми средствами доказать своему 
начальству, что еще может пригодиться.
 Получив письмо Артузова, начальник Особого отдела НКВД Леплевский распорядился 
составить план активной разработки крупных военных:
 «Собрать все имеющиеся материалы на Роговского, Орлова, Шапошникова и других 
крупных военных работников, проверить материалы, наметить конкретный план их 
разработки и взять их разработку под повседневный непосредственный контроль 
начальника 5-го отдела…
 Особое внимание обратить как в Москве, так и на периферии на выявление 
фашистских группировок среди военнослужащих».
 13 мая 1937 года сотрудники Особого отдела представили наркому Ежову справку 
по материалам, имевшимся в НКВД, на маршала Тухачевского. Вот так и родилось 
это дело, жертвами которого стали виднейшие командиры Красной армии.
 Но Артузову помощь в создании этого липового дела не помогла. Поздно вечером 
12 мая 1937 года Артузов был на партийном активе в клубе НКВД. Вернулся в свой 
кабинет за полночь сам не свой. Новый первый заместитель наркома внутренних дел 
Михаил Петрович Фриновский, который начинал свою карьеру в Особом отделе 1-й 
конной армии, публично назвал Артузова шпионом.
 Артур Христианович ходил по кабинету, возмущаясь, что ему не позволили 
ответить. Примерно через полчаса, когда уже наступило 13 мая (то есть за девять 
дней до ареста Тухачевского) сотрудники оперативного отдела пришли за Артузовым.

 21 августа он был приговорен «тройкой» НКВД (председатель военной коллегии 
Верховного суда армвоенюрист Василий Васильевич Ульрих, заместитель наркома 
внутренних дел комиссар госбезопасности 2-го ранга Лев Николаевич Бельский, 
заместитель прокурора СССР Григорий Константинович Рогинский) к расстрелу. В 
тот же день приговор привели в исполнение. Артузова расстреляли вместе с шестью 
другими разведчиками. В феврале 1938 года Комиссия партийного контроля при ЦК 
посмертно исключила Артузова из партии.
 Сестре Артузова, Евгении Христиановне, которая была в ссылке, после смерти 
Сталина сообщили, будто ее брат умер 12 июля 1943 года в лагере. Это было 
вранье. В последней попытке скрыть масштабы репрессий в 1955 году решили 
сообщать семьям расстреляных, что их родственник был приговорен к десяти годам 
лишения свободы и умер в заключении. Дату и причину смерти придумывали любую.
 Начальник Артузова по военной разведке продержался немногим дольше. В июне 
1937 года Семена Урицкого назначили заместителем командующего войсками 
Московского военного округа, а 1 ноября арестовали. Меньше чем через год, 1 
августа 1938 года, комкор Урицкий был расстрелян как участник военного