о-моему мне-
нию, мы не вполне понимаем друг друга и, если он придает этому
какое-либо значение, я готов изложить ему, мой план на бумаге.
С презрительной гримасой он ответил:"Спасибо, я обойдусь и без
этого."
     Тогда я попытался разговорить его,  сказав,  что было бы,
несомненно, очень интересно,  познакомиться с его собственными
представлениями об организации и методах работы  разведки.  Он
сразу же  успокоился и откинулся на спинку стула с дружелюбным
жестом. Я понял, что неправильно повел беседу. Мне не следова-
ло начинать с лекции, для начала попросить его поделиться сво-
ими взглядами. Без всякого умысла я задел его тщеславие.
     Взгляды Риббентропа были совершенно иными. По его мнению,
было достаточно располагать десятком-двумя отборных агентов за
границей. Они должны были бы распоряжаться большими средствами
и собирали бы информацию, главным образом, по собственному ра-
зумению. Регулярно получаемой от этих 10-20 человек информации
было бы вполне достаточно.  детали не играли  большой  роли  в
глобальных вопросах внешней политики;  решающее значение имели
определенные крупные вопросы, возникновение которых можно было
бы предвидеть.
     Он сказал, что очень доверяет мне лично- от этого заявле-
ния я  чуть не упал со стула- и он готов сделать все необходи-
мое и обезопасить меня.  В любое время он готов взять  меня  в
свою разведывательную службу.  здесь,  наряду с изучением гло-
бальных проблем, я мог взяться за организацию разведывательной
службы, о которой шла речь.  Я еще раз обьяснил ему: дело не в
личностях, и его предложение меня не интересует но,  я не могу
согласиться с  его мнением.  Я полагал,  что решающее значение
для разведки имеют именно детали,  и только с помощью  методи-
ческого научного анализа данных, поступающих от разведыватель-
ной сети,  можно заложить реальную базу для  политиков.  Этого
невозможно добиться  с помощью случайной информации или усилий
10 или 20 человек, как бы они ни были талантливы.
     Внезапно у Риббентропа появился усталый вид, и наш разго-
вор закончился.  Я обратил внимание,что его лицо перекосилось.
Несколько дней  спустя я рассказал об этом доктору де Кринишу,
которого прежде не раз приглашали к Риббентропу для консульта-
ций. По его мнению, у того было серьезное функциональное пору-
чение, скорее всего связанное с заболеванием почек. Одна почка
уже была удалена и, по всей вероятности, пострадала гормональ-
ная система.  Мы коротко и официально попрощались.  Я  лишился
всех иллюзий.  Я понял, что не смогу согласиться с таким чело-
веком ни по одному вопросу.  Он никогда не  проявит  признаков
понимания нужд, да и самой необходимости существования развед-
ки.
     Для меня было непонятно, что же Гитлер нашел в Риббентро-
пе. Видимо,  как и все его окружение,  Риббентроп с бюрократи-
ческой педантичностью  воспринимал директивы и четко их выпол-
нял. Поэтому проводимый им внешнеполитический курс превратился
в довесок борьбы за власть.  Казалось, его поведение определя-
ется внутренним чувством собственной неполноценности - хотя  в
какой степени  это  была  изначальная  черта  его психического
склада, а в какой степени она в нем развилась и почему,  я так
и не  узнал.  Это  обстоятельство может многое обьяснить в его
представлениях и поступках.  К примеру,  как еще обьяснить его
ненависть к Великобритании? Как еще обьяснить его властность и
болтливость?
     Его тщеславие  и узость кругозора просто шокировали меня.
Они ясно показали причины ограниченности нашей внешней полити-
ки и глупость ее принципов.  И он, и Гитлер, сами по себе, бы-
ли, очевидно готовы на все, вплоть до того, чтобы в случае не-
обходимости безжалостно принести в жертву германский народ. Во
время своей первой беседы с Риббентропом я не вполне отчетливо
это понимал, хотя основа для внешней политики такого типа, ве-
роятно, уже была заложена.  Но я инстинктивно чувствовал нечто
подобное, и мы оба - и он,  и я - понимали,  что принадлежим к
разным мирам.
     С другой  стороны,  он не забыл обо мне.  Как я слышал от
людей из его окружения, он вновь и вновь интересовался деталя-
ми моей  карьеры и иногда что-нибудь рассказывал с целью подт-
вердить, что "фюрер прав,  - Шелленберг - декадент-законник, и
однажды нам придется им заняться." Он даже дал Лютеру указание
подобно сообщать о нашем сотрудничестве и особое внимание  об-
ратить не допускаю ли я каких-либо критических замечаний и от-
носительно него самого или внешнеполитического  курса.  Нельзя
понять,???? в  1939  г.  Гитлер счел возможным сказать,  будто
Риббентроп был величайшим руководителем внешней политики  Гер-
мании со времен Бисмарка


                      25 Япония и Китай
     Гитлер беседует  с  Чандрой Бозе - Надежды японцев на мир
между Германией и Россией - странный визит к  Герингу  -  Риб-
бентроп расстраивает японские планы - Китайская разведка пред-
лагает сотрудничество - Предложение отк