будто я пытался скрыть нарушения.  Я парировал  этот
ход, сам собрав информацию по всем подобным случаям,  и напра-
вил ее Гейдриху лично. Характерным штрихом для наших отношений
было то, что, хотя мы многократно виделись в эти дни, никто из
нас, ни Гейдрих,  ни я даже словом не  обмолвились  по  поводу
этой истории.  Только  вернув  отчеты,  появлением которых был
обязан себе сам, он показал, что оценил мой контрход.
     Можно представить,  насколько  сложно было в этих обстоя-
тельствах выполнить мою программу или завоевать доверие такого
человека как Гейдрих.  Поэтому относительно своих долгосрочных
планов я молчал.  Как бы то ни было, проблемы, связанные с са-
мой работой  -  добыванием  секретной  информации - были столь
многочисленны, что наиболее срочные мероприятия из моей  прог-
раммы могли  быть осуществлены без того,  чтобы Гейдрих оценил
их значение в полном обьеме.  Он отчаянно нуждается в информа-
ции, дабы выставить себя в благоприятном свете перед Гитлером,
Гиммлером, Герингом и другими руководителями.  Когда он  лично
представлял им  доклады секретных служб,  он так интересовался
произведенным впечатлением, что мне удавалось добиться от него
таких полномочий, которые, в ином случае, он бы никогда мне не
дал. Поэтому я сумел организовать отделы по связи в  различных
министерствах и  добился права вступать в прямой контакт с ми-
нистрами, если хотел обсудить проблемы,  решение которых пред-
полагало взаимодействие с данным ведомством.  Это было большое
достижение и я эксплуатировал его насколько удавалось.
     Тем временем мне пришлось пережить первые неудачи. Наибо-
лее тяжелой и опасной из них была оккупация Исландии американ-
цами летом  1941  г.  Канарис не смог вообще раздобыть никакой
информации о готовящейся акции.  Я  же  направил  наверх  одно
датское сообщение, которое, впрочем, нельзя было считать слиш-
ком надежным.  Оно пролежало на столе Гиммлера, и Гитлер впер-
вые узнал о случившемся из иностранных газет,  да и то с опоз-
данием: служба  обработки  прессы  в  Министерстве  пропаганды
действовала неважно.  В результате, мне было приказано создать
специальные информационные агенства в нейтральных странах. Это
было непросто и потребовало создания издательской фирмы, кото-
рая должна была наладить контакты с  издателями  в  Швейцарии,
Португалии и  других нейтральных государствах.  Каналами связи
служили Люфтганза и Центральное европейское бюро  путешествий;
для исключительных случаев имелись и специальные курьеры.
     Почти шесть месяцев потребовалось, чтобы обьединить рабо-
ту, которую,  дублируя  друг друга без всякого смысла,  делали
подразделения МИДа и Министерства пропаганды,  лишь уевличивая
тем самым мои валютные расходы.
     Через два месяца после назначения  начальником  АМТ-VI  я
подготовил меморандум о задачах политических спецслужб за гра-
ницей. Я показал,  что в политике, банковскои деле, промышлен-
ности, сельском хозяйстве,  искусстве,  литературе, музыке су-
ществуют разнообразные связи между Германией и оккупированными
территориями, с  одной  стороны  и нейтральными или воюющими с
нами государствами, с другой. Спецслужбы были заинтересованы в
установлении контактов за границей и получении оттуда информа-
ции.
     Мой меморандум  должны  были  положить  в  основу приказа
рейхсфюрера СС и министра внутренних дел Гиммлера,  предназна-
ченного для   различных   подразделений  СС  и  персонала  ми-
нистерства. Гиммлер заявил, что в принципе он согласен с мемо-
рандумом и  даже  готов выступить с изложением моих идей перед
высшим руководством СС и партии. К тому же, приказ Гимлера был
разослан и в другие министерства,  от которых впервые потребо-
валось сотрудничать с нами в такой форме.
     Однажды, когда  я сидел вечером за работой раздался теле-
фонный звонок  Гейдриха,  приглашавшего  меня  для  беседы.  Я
расстроился, но  собрал все необходимые документы и отправился
на Вильгельм-штрассе. В те дни Берлин все еще был великолепен.
Пока я  ехал по городу долгим кружным путем,  я успел забыть о
большинстве своих проблем.
     Я свернул  с  Курфюрстендам  в  направлении  Тирпартена и
остановился у Кранцлера выпить кофе и мысленно подготовиться к
предстоящему поединку.
     Основное помещение  для  Гойдриха  на   Вильгельм-штрассе
обычно напоминало  улей.  Поэтому я был изумлен,  когда увидел
лишь несколько утомленных работников,  склонившихся над горами
корреспонденции: в остальном все было спокойно.  Я всегда под-
держивал дружеские отношения с помощниками Гейдриха, и один из
них шепнул мне:  "У шефа нет настроения работать сегодня вече-
ром". Меня ждал светский вечер,  и я мог войти в  логово  льва
совершенно спокойным. Однако вскоре стало ясно, что я ошибался.
     Когда я вошел, в глаза бросилась нарочитая небрежность, с
которой Гейдрих работал над какими-то бумагами. Заметив, что я
смотрю за ним, он сделал типичный для него жест - нервно пожал
плечами и наконец,  отложил бумаги в сторону. "Если что-нибудь
очень важно