пецназовцы форму носили десантную, также, как и 
десантники совершали прыжки с парашютом, и поэтому не выделялись из общей массы 
курсантов. Однако по-прежнему ни в одном из проспектов, рассказывающих о 
правилах поступления в училище ни слова не было сказано о наличии в училище 
факультета спецразведки, который по большому счету подчинялся ГРУ. Отцом 
девятой роты училища стал полковник Щелоков Иван Николаевич, который в то время 
был старшим офицером одного из Управлений ГРУ, ведавшего спецназом. Для того, 
чтобы сформировать роту, где взвод — являлся курсом, было приказано передать в 
ее состав по тридцать-сорок человек с каждого курса. Как это обычно бывает, 
командиры курсантских рот постарались таким образом избавиться от ротных 
разгильдяев.
 Можно себе представить, что это была за рота. Однако Иван Николаевич сумел 
найти подход к этим непростым ребятам. В самые кратчайшие сроки рота стала 
лучшей по спорту и по учебе. Эти успехи поддерживались постоянно. Каждый взвод 
был курсом и состоял из четырех отделений, каждое из которых являлось языковой 
группой. Курсанты факультета спец разведки выпускались с дипломом 
референта-переводчика одного из изучаемых иностранных языков, английского, 
немецкого, французского или китайского. Программа обучения коренным образом 
отличалась от программы десантного факультета. В частности, если практические 
навыки курсантов общего факультета по минно-подрывному делу ограничивались 
изготовлением зажигательной трубки и подрывом тротиловой шашки, то курсант 
второго курса девятой роты мог запросто изготовить взрывчатое вещество их 
подручных материалов и это далеко не все. Тактика, которую изучали курсанты 
также отличалась от общевойсковой тактики, штудируемой на общем факультете. 
Занятия были построены очень грамотно. Рота не пропадала в лагерях, как 
десантники, которым необходимо было отрабатывать навыки вождения, ремонта и 
стрельбы из БМД-1. Но выехав на одну-две недели, курсанты-спецназовцы быстро 
отрабатывали все практические вопросы по тактико-специальной подготовке, МПД и 
огневой, после чего возвращались в училище. Десантники, всегда страдавшие 
«велико-десантным шовинизмом», недолюбливали спецназовцев, называя «комнатными 
рейнджерами». Но именно спецназовцы ночевали в любое время года в лесу, 
построив себе шалаши. Десантники жили в палатках. А. Лебедь в своих 
воспоминаниях пишет, что если курсанты-десантники были элитой армии, то 
курсанты-спецназовцы были элитой элиты. Правда, воинская дисциплина традиционно 
хромала. Такое положение вещей не могло не задевать командование училища, да и 
самого Командующего войсками — генерала Армии В. Ф. Маргелова. Он, в частности, 
всегда говорил, что у него в училище восемь рот.
 Начальник училища, в ту пору еще полковник, Чикризов также недолюбливал роту и 
относился к ней, как к пасынку. Пытаясь избавиться от нее, он неоднократно 
грозил расформировать роту, введя по взводу из ее состава в одну из десантных 
рот каждого курса. Однажды этот проект попал в ГРУ. Но реакция на данный 
документ стала неожиданной, во всяком случае для начальника училища. Если до 
этого рота входила в состав третьего батальона курсантов, то после принятия 
решения по данному документу, ее сделали отдельной. Теперь командир роты 
подчинялся начальнику училища напрямую.
 С началом афганских событий в восьмидесятом году на первый курс было набрано 
два взвода курсантов и был введен в программу еще один язык — фарси. В 1981 
году был произведен последний выпуск девятой роты. Первый взвод, насчитывавший 
всего двадцать восемь человек, выпустившись в этом году, дал училищу трех 
золотых медалистов при том, что весь десантный курс смог «вырастить» только 
одного. С восемьдесят первого года факультет спецразведки был представлен 
тринадцатой и четырнадцатой ротами, сведенными в батальон, который возглавил 
полковник Мартиросян. В каждом батальоне общего факультета, представлявшего 
курс, теперь было три роты.
 Кроме Рязанского училища в соединения специального назначения своих 
выпускников направляло Киевское общевойсковое командное училище, имевшее 
разведывательный факультет, который готовил офицеров войсковой разведки. Это 
происходило в силу того, что Рязань не в полной мере обеспечивала потребность 
войск в офицерах. Несмотря на отсутствие специальной подготовки, многие из них, 
послужив некоторое время в войсках, становились настоящими спецназовцами. Волею 
судеб в спецназ попадали и выпускники других училищ. В бригадах их в шутку 
называли приемными детьми спецназа. Служба все расставляла на свои места, делая 
со временем из приемных детей родных. Ведь главное в спецназовце — дух, умение 
мыслить дерзко и нестандартно. Именно это успешно воспитывали в Рязани с 
курсантских погон. Остальным приходилось приобретать эти качества, имея 
врожденные задатки. Как любил говаривать один из командиров девятой роты, 
ставший в последующем преподавателем тактики, Иван Фомич Селуков: «Если в 
колхозном саду яблоки воровал и не попадался — будешь спецназовцем». 
 Анализ подготовки выпускников военных училищ, проведенный по результатам 
боевой деятельности в Афганистане, показал, что ее средний уровень у 
выпускников десантного училища значительно превосходит уровень подготовки 
выпускников самых прославленных училищ Сухоп