в страну стали 
прибывать первые военные специалисты. Соблюдая осторожность (конечно, это было 
шило в мешке), первые наши военные ехали в Каир с чехословацкими паспортами. 
Как раз мне пришлось наведываться в чехословацкое торгпредство и организовывать 
контакты прибывших с египтянами. Такая практика носила кратковременный характер 
ввиду ее полной бессмысленности.
    США, Англия и, естественно, Международный банк реконструкции и развития 
отреагировали на начало военного сотрудничества между СССР и Египтом привычным 
способом. 19 июля 1956 года госсекретарь США Дж.Ф.Даллес заявил египетскому 
послу в Вашингтоне, что США отказываются от ранее данного обещания предоставить 
кредиты и оказать содействие в строительстве Асуанской плотины. Вслед за этим 
последовали аналогичные отказы со стороны правительства Англии и Международного 
банка реконструкции и развития.
    Следующий ход был за Насером. Он начал срочную подготовку к национализации 
Суэцкого канала. Подготовка эта,
55
надо отдать должное египтянам, осуществлялась в глубокой тайне и весьма 
квалифицированно. Идея национализации зрела у Насера уже давно, и он 
позаботился о том, чтобы в зону канала на работу во Всеобщую морскую компанию 
Суэцкого канала было направлено как можно больше египтян с хорошим образованием.
 Возглавлял операцию грамотный и энергичный офицер Махмуд Юнис. Интересная 
деталь: Махмуд Юнис настолько тщательно разработал операцию по взятию канала 
под свой контроль, что на каждого иностранца — служащего компании был заранее 
подготовлен египтянин соответствующей квалификации. Не хватало, правда, своих 
лоцманов. На замену лоцманов компании в дальнейшем прибыли специалисты из 
дружественных Египту стран, в том числе из Советского Союза. Не обошлось и без 
спектакля: 26 июля 1956 года Насер произносит патриотическую речь в Александрии,
 убедительно обосновывает принадлежность канала Египту, упоминает в качестве 
пароля имя Лессепса, а в этот самый момент Махмуд Юнис начинает операцию. 
Впоследствии Юнис стал первым директором национальной Компании Суэцкого канала, 
а в 1966 году был назначен заместителем премьер-министра Объединенной Арабской 
Республики:
    Англия, Франция и Израиль стали готовиться к войне против Египта, а наша 
резидентура — давать интенсивную информацию по всем проблемам, связанным с 
неминуемой войной.
    Тройственная агрессия началась 29 октября 1956 года с выступления Израиля, 
и хотя она и для нас, и для египтян не была неожиданной, столь жестоких 
бомбардировок англичанами Каира и Александрии никто не ожидал. Эти 
бомбардировки длились пять дней, начиная с 31 октября. А затем английские и 
французские войска захватили зону Суэцкого канала. :
    Армия и народ встали на защиту Египта, а героическую оборону Порт-Саида 
египетские политики, историки и журналисты в дальнейшем стали сравнивать с 
обороной Сталинграда.
    Посольство СССР в Каире, военные коллеги и резидентура внешней разведки 
заработали в военном режиме. От нас требовалась постоянная информация о 
развитии событий.
56
     Радисты и шифровальщики (тогда было ручное шифрование) выбивались из сил, 
работая в тесных душных каморках, а оперативные работники продолжали 
бесконечные выезды в город, в том числе и в район аэродрома, для сбора 
информации.
    Фары посольских автомашин были закрашены в синий цвет, а на переднее и 
заднее стекла по указанию египетской администрации наклеивалось изображение 
советского государственного флага. Эта рекомендация была далеко не лишней, так 
как разъяренные толпы египтян вылавливали в городе европейцев, устанавливали их 
национальную принадлежность и, случалось, избивали англичан, французов и евреев.
 Первые дни и нам приходилось туго. Экспансивные египтяне, размахивая кулаками, 
гневно кричали: «Русские, где ваши самолеты?», «Где ваше оружие?», «Где ваши 
солдаты?», «Почему Россия не спасает Египет?» В тот период подобные претензии 
мне были непонятны, но в дальнейшем, пережив еще две войны в Египте, я уже не 
удивлялся подобным возгласам.
    Сколько будет длиться война, никто, естественно, не знал, и встал вопрос об 
эвакуации жен и детей сотрудников советских учреждений в Египте. Все были 
заняты войной, и договориться об эвакуации было трудно.
    С большими усилиями через свои связи в Министерстве внутренних дел Египта 
мне удалось получить один вагон для членов наших семей. Для моей семьи эта 
эвакуация была как острый нож в сердце. На руках у жены были пятилетний сын и 
годовалые дочери-близнецы.
    От Каира до Асуана наши семьи ехали поездом, постоянно опасаясь бомбежек. 
От Асуана до Вади-Хальфа (граница с Суданом) — на допотопном пароходике с 
прицепленной к нему баржей, а затем до Хартума — самолетами. Из Хартума жен и 
детей стали направлять различными рейсами в Европу, и около десяти дней мы 
вообще не имели о них никаких известий. Но в конце концов все обошлось 
благополучно, только старая няня в Москве, увидев наших детей после этого 
путешествия, воскликнула с сожалением: «Ой, какие худые, ну прямо колхозные 
курчата!»
    Когда выезжать в город было категорически запрещено египетскими властями, 
мы вылезали на крышу посольства
57
и пытались установить, где бомбят, что бомбят и какова сила бомбовых ударов.
    Когда же прозвучал выдержанный в жестких и решительных тонах так называемый 
«ультиматум Булганина»1 и агрессоры решили отступить, ситуация для нас 
изменилась коренным образом. Мы сразу обрели статус