|
действиях:
— Он, видимо, считает Кеннеди молодым, неопытным государственным деятелем. Но
Хрущев глубоко заблуждается, в чем скоро убедится.
С жаром развивая эту тему, мой собеседник вдруг перескочил на другое:
— Члены исполнительного комитета все более решительно склоняются к принятию
предложения военных о необходимости безотлагательного вторжения на Кубу.
Пентагон заверяет президента, что в случае его согласия ведомство в сорок
восемь часов покончит с советскими ракетами и режимом Кастро.
— Во-первых, — ответил я, — насколько мне известно, советское руководство
считает Кеннеди способным и дальновидным государственным деятелем. Думаю, что
он разумный человек и остановит воинственных генералов и адмиралов,
собирающихся втянуть его в величайшую авантюру, чреватую катастрофическими
последствиями. Во-вторых, кубинский народ защищает свою свободу не на жизнь, а
на смерть. Прольется много крови, и США понесут чувствительные потери.
В-третьих, президент должен отдавать себе ясный отчет, что вторжение на Кубу
равносильно предоставлению Хрущеву свободы действий. Советский Союз может
нанести ответный удар по уязвимому месту в другом районе мира, имеющему важное
военно-политическое значение для Вашингтона.
Скали, видимо, не ожидал такого ответа. Молча посмотрел мне в глаза и спросил:
— Ты думаешь, Александр, это будет Западный Берлин?
— Как ответная мера это вполне возможно, — сказал я.
— США и союзные войска будут упорно защищать Западный Берлин, — парировал мой
собеседник.
— Знаешь, Джон, когда в бой идет тысячная лавина советских танков, а с воздуха
на бреющем полете атакуют самолеты-штурмовики, то они все сметут на своем пути.
Кроме того, войска ГДР поддержат наступательные действия советских дивизий. Я
думаю, что им вряд ли потребуется более двадцати четырех часов, чтобы сломить
сопротивление американских, английских, французских гарнизонов и захватить
Западный Берлин [17] .
На этом наша полемика закончилась. Молча мы допили остывший кофе, обдумывая
сложившуюся ситуацию. Затем Скали как бы про себя произнес:
— Выходит, война с ее непредсказуемыми последствиями не так уж далека. Из-за
чего же она может начаться?
— Из-за взаимного страха, — ответил я и продолжил: — Куба опасается вторжения
американцев. А США — ракетного обстрела с Кубы.
Никаких попыток сформулировать предложение о выходе из возникшего кризиса мы
не делали, лишь проиграли первые ступени эскалации возможной войны. Выразив
надежду, что наши руководители не допустят возникновения бойни, мы расстались.
Я пошел докладывать содержание беседы послу, а Скали отправился в Белый дом.
Здесь я должен сказать: никто меня не уполномочивал говорить Скали о возможном
захвате Западного Берлина, как ответной мере СССР на вторжение американцев на
Кубу. Это походило на порыв моей души. Я действовал на собственный страх и риск,
не думал о последствиях, ибо был убежден, проанализировав создавшуюся ситуацию,
что дела развернутся именно таким образом. Теперь, задним числом, мне
совершенно ясно: да, я рисковал, но не ошибся.
Чего я не ожидал, так это того, что мои слова будут быстро доведены до
сведения хозяина Белого дома и что через два-три часа Кеннеди передаст через
Скали компромиссное предложение об урегулировании карибского кризиса.
Часа в четыре дня я начал докладывать Добрынину о беседе со Скали. Вдруг вошел
его помощник Олег Соколов и сообщил, что меня срочно к телефону просит Скали.
Когда я взял трубку, он попросил немедленно встретиться с ним.
Через десять минут мы уже сидели в кафе отеля «Статлер», находившегося между
посольством и Белым домом. Не теряя времени, Скали заявил, что по поручению
«высочайшей власти» он передает следующее условие решения карибского кризиса:
1) СССР демонтирует и вывозит с Кубы ракетные установки под контролем ООН;
2) США снимают блокаду;
3) США публично берут на себя обязательство не вторгаться на Кубу.
Скали добавил, что такое соглашение может быть оформлено в рамках ООН.
Я быстро записал и прочитал Скали все, что он мне сказал. Он подтвердил —
правильно. Затем я попросил Джона уточнить, что означает термин «высочайшая
власть»? Чеканя каждое слово, собеседник произнес:
— Джон Фитцджеральд Кеннеди — президент Соединенных Штатов Америки.
Я заверил Скали, что немедленно доложу предложение послу и оно, надеюсь, будет
немедленно послано в Москву. В то же время я обратил внимание моего собеседника
на то, что предлагаемые условия не совсем равнозначны. Если вывоз ракет с Кубы
производится под контролем ООН, то под наблюдением ООН должен быть произведен и
отвод американских войск, стянутых в юго-восточные районы США для вторжения на
остров. На это Скали заметил, что такое добавление осложнит и затянет
достижение соглашения в период, когда время является самым существенным
элементом в разрешении конфликта. И взволнованно добавил, что военные
продолжают давить на президента и требуют согласия на вторжение. Кеннеди же не
хочет войти в историю как второй Тодзио [18] и добивается разрешения кризиса
мирным путем.
Я еще раз заверил Скали, что переданное мне предложение будет немедленно
сообщено в Москву.
Однако одно обещать, а другое — сделать. Быстро у меня не получилось. Я
составил подробную телеграмму о двух встречах со Скали и передал послу для
отправки в Москву за его подписью. Добрынин минимум три часа изучал проект
телеграммы, а потом вызвал меня и сказал, что не может послать ее, так как МИД
не уполномочивал посольство вести такие переговоры. Удивившись нерешительности
|
|