великом советском физике делились воспоминаниями Александров А. П., Харитон Ю. 
Б., Флеров Г. Н., Славский Е. П. и другие. Участники беседы, в частности, 
отмечали:
 — при создании атомной бомбы Курчатов не сделал больших ошибок;
 — имея только несколько тысячных долей грамма искусственно полученного 
плутония, Курчатов стал смело строить промышленные объекты по получению 
плутония для атомных бомб;
 — первая советская бомба была создана в более короткие сроки, чем американская,
 — за три года.
 У телезрителей, естественно, возникли вопросы, и среди них главный: 
Соединенные Штаты вместе с Англией и Канадой, используя выдающихся ученых 
Европы, не испытав ужасов войны на своей территории, имея огромный 
научно-технический потенциал, создали атомную бомбу за четыре года, затратив на 
это пять миллиардов долларов. Советский Союз же, понеся огромные людские и 
материальные потери, построил свою атомную бомбу за три года! [13] >Почему это 
произошло?
 Безусловно, советская атомная бомба была создана так быстро прежде всего 
благодаря самоотверженному труду десятков тысяч наших ученых, организаторов 
производства, инженеров, рабочих. Однако в немалой степени этому способствовала 
и успешная работа советской разведки. Вот одно из самых достоверных 
подтверждений сказанного. 8 декабря 1992 г. в газете «Известия» выступил 
академик Юрий Борисович Харитон. Он впервые публично признал то, что можно было 
сделать значительно раньше: первый советский атомный заряд изготовлен по 
американскому образцу, с помощью подробных сведений, полученных от Фукса. Чтобы 
подчеркнуть, сколь важно было для советского государства как можно быстрее 
получить свою бомбу, ученый ссылается на следующий эпизод, о котором ему 
рассказал академик И. В. Курчатов. Когда вручались правительственные награды 
участникам советского атомного проекта, Сталин, весьма довольный, что была 
ликвидирована монополия Вашингтона на ядерное оружие, заметил: «Если бы мы 
опоздали на один-полтора года, то, наверное, испробовали этот заряд на себе». И 
Ю. Б. Харитон, который был одним из ближайших помощников ныне покойного И. В. 
Курчатова, резюмировал: «За обширную информацию, которую передавал для 
советских физиков Клаус Фукс, весь советский народ должен быть ему глубоко 
благодарен».
 Клаус Фукс в течение почти тридцати лет ждал, что Советский Союз признает его 
заслуги. Но так и не дождался.
 В ГДР кинорежиссер И. Хельвиг делал фильм о К. Фуксе. Он встречался со многими 
людьми, которые работали вместе с ученым или знали его. Режиссер пригласил 
приехать к нему меня в июле 1989 года. Я принял приглашение.
 По приезде в Берлин сразу направился на кладбище, где похоронен Фукс. Со мной 
пришли немецкие друзья. Я возложил к мраморному надгробию цветы и трижды 
поклонился праху Клауса. Один из сопровождавших спросил, почему я сделал три 
поклона? Я ответил:
 — Первый поклон в знак благодарности за то, что мне выпало счастье встречаться 
с этим благородным человеком. Второй — от имени советского народа, которому 
Клаус Фукс оказал бесценную помощь в тяжелые для СССР дни. Третий — от имени 
всего прогрессивного человечества, которому своей самоотверженной деятельностью 
ученый старался обеспечить мирную жизнь.
 На следующий день я поехал в Дрезден к вдове Клауса Фукса.
 Маргарита Фукс знала Клауса со студенческих лет по совместной антинацистской 
деятельности. Всю войну она жила в Советском Союзе. Вела активную работу среди 
немецких военнопленных, принимала участие в создании национального комитета 
«Свободная Германия», участвовала в антинацистских радиопередачах.
 Вдова Фукса приветливо встретила меня. Я ей преподнес цветы и вручил памятный 
подарок. Меня представили как советского товарища, встречавшегося с Клаусом в 
1947—1949 годах в Англии.
 Маргарита спросила:
 — Что же вы так поздно пришли? Клаус двадцать пять лет ждал вас. В последние 
годы он высказывал мысль, что никого из советских товарищей, кто знал его, уже 
нет в живых.
 Что я мог ей ответить?
 Конечно, я пытался найти объяснение бездушному отношению нашей службы к 
преданному помощнику. Говорил что-то о трудной обстановке в Советском Союзе, о 
засилье бюрократизма в застойный период, о том, что перестройка только началась 
и мы на многое стали смотреть другими глазами, мыслить по-новому… Но понимал, 
что нет нам оправдания…
 Трижды я встречался с кинорежиссером И. Хельвигом. Он десять лет работал над 
созданием документального фильма о Клаусе Фуксе. Лента «Отцы тысячи солнц» была 
уже почти готова. Мастер взял интервью у известных физиков и математиков, 
исследователей-ядерщиков в ФРГ, США, Англии, СССР и других странах, которые 
лично знали Фукса. Все они отзывались о нем как об ученом редких дарований, 
скромном, трудолюбивом человеке. А кое-кто из них после долгих лет раздумий 
изменил отношение к факту его секретной связи с советской разведкой: Теперь эти 
ученые говорили: разведывательная деятельность Фукса, возможно, помешала 
Вашингтону принять решение об использовании атомных зарядов в корейской войне 
1950—1953 годов. И самое главное, заставила Пентагон отказаться от планов 
применить ядерное оружие против СССР.
 Режиссер планировал выпустить фильм на экран в 1990 году, но события в ГДР 
помешали этому.
 В довоенные годы и после войны, когда руководство нашей разведки получало