нападению гитлеровской Германии на Советский Союз. Извечное русское «кто 
виноват?» тут как нельзя более уместно. Общеизвестен и бесспорен тот факт, что 
разведкой был накоплен огромный массив информации о предстоящей фашистской 
агрессии. Не менее известно и то, что в адрес Сталина направлялась значительная 
часть этой информации. Ему оставалось только взвесить ее, проанализировать и 
принять единственно правильное мудрое решение.
 Об ответственности Сталина за внезапность для СССР начала войны и связанные с 
этим жертвы Константин Симонов писал: «…если говорить о внезапности и о 
масштабе связанных с нею первых поражений, то как раз здесь все с самого низу — 
начиная с донесений разведчиков и докладов пограничников, через сводки и 
сообщения округов, через доклады Наркомата обороны и Генерального штаба, все в 
конечном счете сводится персонально к Сталину и упирается в него, в его твердую 
уверенность, что именно ему и именно такими мерами, какие он считает нужными, 
удастся предотвратить надвигающееся на страну бедствие. И в обратном порядке: 
именно от него — через Наркомат обороны, через Генеральный штаб, через штабы 
округов и до самого низу идет весь тот нажим, все то административное и 
моральное давление, которое в итоге сделало войну куда более внезапной, чем она 
могла быть при других обстоятельствах… Сталин несет ответственность не просто 
за тот факт, что он с непостижимым упорством не желал считаться с важнейшими 
донесениями разведчиков. Главная его вина перед страной в том, что он создал 
гибельную атмосферу, когда десятки вполне компетентных людей, располагавших 
неопровержимыми документальными данными, не располагали возможностью доказать 
главе государства масштаб опасности и не располагали правами для того, чтобы 
принять достаточные меры к ее предотвращению».
 Чтобы попытаться объективно разобраться в происшедшем, давайте для начала 
вспомним старинную притчу. В некоем царстве, в некоем государстве жила-была 
деревня. Во главе стоял староста, а жители занимались своими делами. Молодой 
пастушок пас деревенское стадо. И вот однажды ему привиделись тени в ближайших 
кустах. Он перепугался и громко закричал: «Караул! Помогите! Волки нападают на 
стадо!» Староста бросил клич. Мужики схватили кто топор, кто косу, кто вилы и 
помчались на помощь. Когда прибежали, никаких волков не оказалось. Пастушок, 
оправдываясь, сказал, что волки испугались толпы и шума и разбежались. Его 
похвалили за бдительность и разошлись по домам. А через несколько дней пастушку 
опять привиделись волки, и он снова позвал на помощь. Староста вновь поднял 
народ, но волков не оказалось. И так стало повторяться день за днем. Люди 
начали роптать. И однажды старосте надоело это, и он сказал: «Все он врет, этот 
пастушок! Никуда не пойдем». Но на этот раз волки действительно были. Они 
загрызли пастушка, порвали коров, и народ остался без пастуха и без живности. И 
все стали дружно ругать старосту, особенно когда он умер. При его жизни это 
было небезопасно.
 А теперь перенесем действующих лиц этой притчи в реальную жизнь. Волки, — но 
они и есть волки, понятно, кто. Пастушок — все советское разведывательное 
сообщество, ОГПУ—НКВД, ГРУ, Коминтерн, НКИД. Ну, а роль старосты в этом 
раскладе достается Иосифу Виссарионовичу Сталину. Притча поможет понять его 
действия. Сразу оговоримся, что п о н я т ь не значит простить. Но тем не 
менее…


* * *

 Нет никаких сомнений в том, что и мировая буржуазия, и служащая ей военщина, и 
бежавшие и изгнанные из страны белогвардейцы, и представители бывших правящих 
классов, и политические противники нового строя — без восторга отнеслись к 
появлению, существованию и развитию первого в мире советского социалистического 
государства. Гражданская война, интервенция, многочисленные заговоры не были 
фантазией чекистов, а реально и кроваво происходившими событиями, не 
оставлявшими никаких сомнений в замыслах врагов.
 После окончания Гражданской войны ни эти замыслы, ни расстановка сил в мире не 
изменились. Вопрос о возможности новой интервенции против Советской России 
никогда не снимался. Об этом открыто говорили иностранные государственные 
деятели, промышленные и финансовые магнаты, лидеры белой эмиграции, трубили 
газеты, доносила разведка.
 После восстановления дипломатических и торговых отношений с Англией обстановка 
вроде бы стабилизировалась. Но нота Чемберлена от 23 февраля 1927 года с 
угрозами денонсации торгового соглашения с СССР и разрыва англо-советских 
дипломатических отношений вызвала слухи о возможной войне. 1 марта 1927 года 
Сталин во время одного из выступлений обратил внимание на то, что большинство 
полученных им из аудитории записок сводилось «к одному вопросу: будет ли у нас 
война весной или осенью этого года? Мой ответ: войны у нас не будет ни весной, 
ни осенью этого года».
 В правильности этого заявления Сталина многие сомневались. Действительно, 
международная обстановка все более накалялась. Вот лишь краткий перечень 
событий 6 апреля — налет в Пекине на советское полпредство и арест нескольких 
дипломатов; 12 мая — английская полиция вторгается в помещение англо-советского 
общества Аркос; 27 мая — английское правительство разрывает отношения с СССР; 7 
июня — в Варшаве убит советский посол Войков; 15 июня — секретная встреча в 
Женеве министров иностранных дел Великобритании, Германии, Франции, Бельгии и 
Японии, на которой обсуждался «русский вопрос» и намечались антисоветские 
мероприятия. Лишь веймарская Германия выступила против. На созванной владельцем 
«Ройял Датч Шелл» Генри Детердингом конференции обсуждался «план Гофмана»,