Направляем Вам агентурно изъятые нами из текущей переписки Седова копии двух 
статей Троцкого от 13 и 15 января 1938 года под заглавием «Продолжает ли 
советское правительство следовать принципам, усвоенным 20 лет назад» и «Шумиха 
вокруг Кронштадта».
 Указанные статьи намечены к опубликованию в мартовском номере «Бюллетеня 
оппозиции».

 Народный комиссар внутренних дел СССР Генеральный комиссар государственной 
безопасности
 25 февраля 1938 г. Ежов».
 Но не только «Бюллетенем» интересовался Сталин. Он потребовал список всех 
троцкистских изданий за рубежом. В марте 1937 года ему представили список, 
включающий 54 наименования журналов, бюллетеней, газет, издававшихся в Англии, 
Бельгии, Испании, Франции, Голландии. Список был впечатляющим, но выяснилось, 
что тиражи этих изданий мизерные и выходят они нерегулярно.
 Помимо троцкистской выходило много антисоветской белогвардейской литературы. 
По указанию Сталина, ИНО НКВД тщательно следил за всеми изданиями такого рода, 
анализируя их и получая из них достаточно обширную информацию об антисоветских 
организациях за рубежом, которая в обобщенном виде докладывалась вождю.
 Кроме того, специально для Сталина выписывались более солидные антисоветские 
издания, такие как «Возрождение», «Знамя России», «Социалистический вестник», 
«Бюллетень экономического кабинета Прокоповича», «Новое русское слово» и ряд 
других. Регулярно просматривавший их, Сталин нередко удивлял собеседников 
знанием нюансов жизни русской эмиграции.


* * *

 20 февраля 1932 года Троцкий был официально лишен советского гражданства. Его 
правовое положение стало незавидным. Правда, с помощью сторонника Троцкого, 
Мориса Парижанина, обратившегося к известному политическому деятелю Эдуарду 
Эррио, удалось получить разрешение на въезд во Францию. После Принцевых 
островов Троцкий провел во Франции около двух лет, скрываясь от сторонников, 
противников и многочисленных репортеров. Весной 1934 года ему предложили 
покинуть Барбизон (городок недалеко от Парижа, родина Барбизонской школы 
художников), так как полиция не ручалась за его безопасность. Множество раз он 
менял места жительства во Франции, но покоя там не имел.
 Наконец норвежское правительство выдало Троцкому разрешение на въезд в страну 
с условием, что он не будет заниматься политической деятельностью. Он поселился 
в городке, где его никто не знал, но вскоре Зборовский (агент ИНО «Макс», 
«Тюльпан») в Париже установил адрес Троцкого.
 В Норвегии Троцкий занялся литературной работой. Он писал одну из главных 
антисталинских книг «Преданная революция». В ней призывал к свержению 
сталинской системы правления.
 Еще не изданная книга оказалась на столе Сталина. Она окончательно убедила 
Сталина в том, что Троцкий в состоянии наносить по нему сильные идеологические 
удары. Наступил момент, когда Сталин задумался о ликвидации троцкизма и самого 
Троцкого.
 Положение Троцкого в Норвегии ухудшалось. «Ввиду соглашений между Норвегией и 
Союзом корреспонденция Троцкого вскрывается» — доносил один из агентов. Троцкий 
подвергался постоянным нападкам со стороны прессы, парламентских деятелей, 
норвежских коммунистов. 29 августа 1936 года советский посол потребовал от 
норвежского правительства высылки Троцкого из страны. Троцкий был взят под 
домашний арест.
 В декабре 1936 года стало известно, что Мексика согласна принять Троцкого. 19 
декабря на танкере «Рут» Троцкий отбыл из Норвегии и в начале января 1937 года 
прибыл в Мексику, последнюю страну на пути его странствий А пару месяцев спустя 
февральско-мартовский Пленум ЦК ВКП(б) объявил беспощадную войну Троцкому и 
троцкистам — «огромной банде вредителей», готовивших «реставрацию капитализма, 
территориальное расчленение Советского Союза (Украину— немцам, Приморье— 
японцам), в случае нападения врагов — вредительство, террор. Это все — 
платформа троцкизма», — говорил Сталин. Он особенно напирал на стремление 
троцкистов к террористическим актам.
 Некоторые основания для таких выводов Сталин имел. Ему были доложены донесения 
Зборовского из Парижа:

 «22 января Л. Седов у „Мака“ на квартире во вопросу о 2-м московском процессе 
и роли в нем отдельных подсудимых (Радека, Пятакова и других) заявил: „Теперь 
колебаться нечего, Сталина нужно убить“. Для меня это было столь неожиданным, 
что я не успел на него никак реагировать. Л. Седов тут же перевел разговор на 
другие темы. 23 января Л. Седов в присутствии моем, а также Л. Эстрин, бросил 
фразу такого же содержания, как и 22-го. В ответ на это заявление Л. Эстрин 
сказала: „Держи язык за зубами“. Больше к этому вопросу не возвращались».

 Что это? Может быть, просто выраженная ненависть по принципу: «Что у трезвого 
на уме, то у пьяного на языке»? Или действительно такие планы были, и он их 
выдал?
 В феврале 1938 года от Зборовского поступил еще один документ на эту тему. 
«…Во время чтения газеты он (Седов) сказал: „Весь режим в СССР держится на 
Сталине, и достаточно его убить, чтобы все развалилось“. Он неоднократно