…Но все же где-то советские пехотинцы, выходя из окружения, вступали в бой, 
пытаясь остановить врага, где-то артиллеристы выкатывали пушчонку и ценой своих 
жизней хоть на какое-то время задерживали движение танковой армады, где-то 
саперы подкладывали мины.


* * *

 Среди выходящих из немецкого окружения были и сотрудники брестской радиоточки, 
призванной поддерживать связь с агентурной группой Шульце-Бойзена и Харнака, 
находившейся в Берлине. Здравствующий ныне известный разведчик-нелегал Михаил 
Владимирович Федоров, выбиравшийся в июне 1941 года из аналогичной точки в 
Белостоке, вспоминает: «…как выбраться из деревни? Решили под видом местных 
жителей поодиночке или вдвоем с косами, граблями или вилами выходить всей 
группой в сторону леса, как бы на полевые работы. Переоделись в гражданскую 
одежду из того, что нашлось у хозяев под рукой и в сундуках. Мне достались 
брючата явно короткие, и я походил на рыбака с засученными штанишками… Личное 
оружие, патроны к которому израсходовали, спрятали на одном заброшенном 
хуторе…»
 Естественно, что в таких условиях радиосвязь с разведгруппой в Берлине, 
ориентированной на Брест и Минск, прервалась.
 Когда назначали эти точки, исходили из того, что врага будем бить «на его 
собственной территории», и никто из руководства разведки не задумался над 
вопросом: «А что, если придется отступать?» А если и задумался, то боялся 
выходить с предложением о создании резервных пунктов радиосвязи в глубоком тылу 
или хотя бы в Москве. Ведь известно, как отреагировал Сталин на предложение 
известного чекиста-взрывника Старинова о создании резервных партизанских баз на 
территории СССР. Только чудо спасло Старинова от расправы, и он дожил до ста 
лет!
 Таким образом, с первых же дней войны главные надежда и опора внешней разведки 
на территории Германии — группы «Старшины» и «Корсиканца» оказались вне связи. 
Другой агентуры внешней разведки в Германии практически не было (если не 
считать «Брайтенбаха», сотрудника гестапо), а та, которая имелась, также 
оказалась вне связи.
 Именно теперь «откликнулось» то, что «аукнулось» в годы репрессий, лишивших 
разведку опытных сотрудников и поставивших под подозрение ценную агентуру, 
приобретенную ими. Сказался и запрет работы с агентурой, приобретенной «врагами 
народа».
 Резидентуры в Западной Европе не были подготовлены к оперативной работе в 
военное время. Нелегальные резидентуры (как внешней разведки, так и ГРУ) в 
основном замыкались на «легальные», действовавшие в посольствах и прекратившие 
существование с началом войны. Кроме того, существовал еще один, так сказать, 
«деликатный» момент. Агентурная сеть — это в основном касается военной разведки,
 резидентур Треппера, Гуревича и Радо в Бельгии, Голландии, Франции и Швейцарии 
— состояла в большинстве из лиц еврейской национальности, особенно уязвимых для 
операций гитлеровских спецслужб. И многие из них пали жертвами не хорошо 
налаженной работы немецкой контрразведки, а геноцида, развернутого нацистами.
 Руководство внешней разведки, как и военной, не позаботилось о надлежащей 
подготовке радистов и обеспечении их надежно работающей аппаратурой дальнего 
действия (о городах, на которых она замыкалась, мы уже говорили). Не было 
дублирующих радиоквартир.
 Действовавшая в Германии надежная агентура не была обучена правилам 
конспирации. Агентурные группы поддерживали связь друг с другом по линейному 
принципу, и результат, как известно, оказался трагическим. Стоило гестапо 
зацепиться за одну ниточку, как рухнула вся система «Красной капеллы» в Берлине,
 а также в Бельгии, Франции и Голландии.
 Оставшаяся вне связи агентура, в основном состоявшая из убежденных 
антифашистов, стала искать другие способы борьбы с врагом: создавать 
антифашистские организации или вливаться в ряды движения Сопротивления.
 Сейчас трудно сказать, было ли Сталину сразу же доложено истинное положение 
вещей, или он пребывал в уверенности, что наша разведка в Германии успешно 
работает и перерыв связи с ней — временное явление, которое скоро будет 
устранено.
 В любом случае работе внешней разведки Сталин уделял внимание. В конце июня 
1941 года под его председательством состоялось заседание только что созданного 
Государственного комитета обороны (ГКО) СССР. Он принял постановление, в 
котором перед внешней разведкой были поставлены серьезные и разноплановые 
задачи:
 — наладить работу по выявлению военно-политических и других планов фашистской 
Германии и ее союзников;
 — создать и направить в тыл противника специальные оперативные отряды для 
осуществления разведывательно-диверсионных операций;
 — оказывать помощь партийным органам в развертывании партизанского движения в 
тылу врага;
 — выявлять истинные планы и намерения наших союзников, особенно Англии и США, 
по вопросам ведения войны, отношения к СССР и проблемам послевоенного 
устройства;
 — вести разведку в нейтральных странах (Иран, Турция, Швеция и др.) с тем, 
чтобы не допустить перехода их на сторону стран «оси», парализовать в них 
подрывную деятельность гитлеровской агентуры и организовать разведку с их