легковерный, с чувством высокого самосознания, но не педант, совершил много 
поездок, увидев вместо знаменитых до войны зданий развалины и еще бездушные и 
недостроенные сооружения. Его часто сопровождали супруги Циркус – Симон и Елена,
 которые входили в число руководящих архитекторов польского государственного 
общества восстановительных работ. Елена, полненькая инициативная женщина, 
добилась для Германа визы. Но несмотря на многочисленные связи с 
правительственными кругами, они не смогли ему ничем помочь в поисках Ноэля. 
Везде, где только Герман пытался наводить справки, он натыкался на глухую стену 
недоверия.
 Герман оставил свою жену Кэт, урожденную англичанку, вместе с двумя детьми в 
Лондоне. Он сообщил ей, что собирается 22 августа вылететь в Прагу к Херте, а 
на следующий день – в Лондон. Оттуда они всей семьей отплывут в Америку. Утром 
22 августа супруги Циркус подвезли его на своей маленькой автомашине в 
варшавский аэропорт. В зале ожидания, где царила обычная толчея, они сердечно 
попрощались, пообещав писать друг другу. Елена помахала ему еще раз рукой, 
когда Герман направился к пункту таможенного и паспортного контроля. Пройдя в 
помещение для отлетающих, он должен был сесть на старенький самолет 
американского производства ДС-3. Продолжительность полета до Праги составляла 
два часа.
 Херта пришла встречать его в пражский аэропорт. Она была близка к нервному 
срыву, поскольку так ничего и не узнала о Ноэле. Прошло уже три с половиной 
месяца, но единственное, с чем она постоянно сталкивалась, – неприкрытые 
уклончивые ответы, а еще сомнения в существовании человека по имени Ноэль Филд. 
У нее же проявились новые свойства. Одна из ее американских подруг, которая 
знала, что она находится в Праге, захотела навестить ее в «Палас-отеле». Херта 
из гостиницы ушла, но оставила записку, где ее можно найти. Подруга удивилась, 
но нашла Херту и пригласила ее пообедать. Херта отказалась, объяснив Доротее 
Джонс:
 – Я не могу долго с тобой говорить, мне пора в постель. У нас все в порядке, 
Ноэль чувствует себя хорошо. Я наверняка его найду.
 К сказанному она ничего не добавила.
 Когда объявили о прибытии самолета из Варшавы, Херта встала у стеклянной двери,
 через которую был виден пункт таможенного контроля пассажиров. С нетерпением 
вглядывалась она в лица каждого выходившего оттуда. Поскольку в помещении 
никого не осталось, Херта спросила у проходившего мимо сотрудника аэропорта, 
будут ли еще пассажиры с варшавского самолета. Но больше никто не появился. Она 
уговорила руководство аэропорта проверить список пассажиров. Однако Герман Филд 
среди них не значился. Из опрошенных пассажиров некоторые вспомнили высокого 
худощавого американца в зале ожидания, другие утверждали, что он даже сел в 
самолет. Полет проходил без помех, и никто не заметил ничего необычного… Так 
что Герман исчез бесследно, как и его брат, будто бы растворившись в воздухе.
 Предпринять что-либо Херта не могла. В тот день других самолетов из Варшавы не 
ожидалось. Она позвонила в его гостиницу в Варшаве, где ей подтвердили, что он 
забрал свои вещи и выехал, как и собирался. Тем не менее Херта прождала в 
аэропорту еще несколько часов. На следующий день она написала его жене Кэт, что 
он в Праге не появился. Она могла позвонить в Лондон, но делать этого не стала.
 Кэт Торникрофт Филд, довольная жизнью англичанка с пухленькими щечками, не 
относилась к числу женщин, подверженных страху перед катастрофами и кошмарами. 
В тот же день, когда она получила письмо от Херты, что Германа не оказалось на 
варшавском самолете, Кэт отправилась к самолету, на котором он должен был бы 
прилететь из Праги. После проверки ей сказали, что он к вылету самолета не 
появился, но и об отказе от полета не заявлял и билет не сдавал. Об изменении 
своих планов он ей обязательно бы сообщил. Тогда она решительно отправилась в 
американское посольство и заявила, что Герман Филд пропал в одной из 
коммунистических стран.
 Были отправлены первые телеграммы, попавшие впоследствии в пухлую папку с 
нотами дипломатического протеста.
 Херта в Праге наконец-то тоже решилась обратиться в американское посольство. 
Она подробно изложила план их встречи с Германом. На вопрос, почему она до сих 
пор находится в Праге, Херта впервые сообщила об исчезновении Ноэля. Она 
ответила еще на целый ряд вопросов, но никаких предположений не высказала.
 Бесследное и непонятное исчезновение двух американцев было неприятным событием,
 но дипломаты в Праге пока не видели в этом таинственном деле ничего необычного.
 Начались запросы, и Херту заверили, что ей сразу же сообщат, если будет 
что-либо новое. Она возвратилась в свою гостиницу. Было 25 августа.
 На следующий день, 26 августа, посольство попыталось с ней связаться, но ее в 
гостинице тоже не оказалось: Херта Филд исчезла.
 «Десять маленьких негритят…» – известная детская песенка стала реальностью. 
Трое американцев, один за другим, исчезли. В газетах появлялись сообщения с 
сенсационными заголовками, люди качали головами, посыпались дипломатические 
ноты протеста и даже угрозы, но не было сколь-либо разумных объяснений. 
Чехословацкое и польское правительства заявляли официально, что Герман и Херта 
Филд в их странах не находились, и поэтому неизвестно, как и где они исчезли. 
Видимо, больше им сказать было нечего, поэтому дальнейшие разъяснения 
представлялись бессмысленными.
 Миновал год. 26 августа 1950 года приемная дочь Ноэля и Херты Филд Эрика 
Баллах прилетела из Франкфурта-на-Майне в Берлин на аэродром Темпельхоф 
(западная часть города). Эрика была изящной, красивой и импульсивной молодой 
женщиной с сильной волей и характером. Поиски пропавших родителей привели ее в 
этот город – наполовину западный, наполовину коммунистический. Западный Берлин