условный сигнал. Для возвращения разыгрывалась сцена бегства. Таким образом, 
связь он поддерживал лично с Вашингтоном, о чем никто не знал.
 Вскоре после достижения договоренности Хонимен вместе с семьей – у него было 
трое маленьких сыновей и девятилетняя дочь Джейн – переселился в Нью-Джерси, на 
то время своеобразное осиное гнездо лояльных к англичанам фермеров, и 
обосновался в деревушке Григгстаун севернее Принстона.
 Третья встреча, судя по семейным преданиям, произошла в середине ноября в 
спешном порядке в Хаккензекке, в северной части Нью-Джерси. Вашингтон прилагал 
тогда огромные усилия, чтобы спасти армию. Будучи вынужденным оставить Нью-Йорк 
и теснимый англичанами, он предпринял ускоренный марш к Делавэру, чтобы 
закрепиться на противоположном берегу реки. Он приказал Хонимену присоединиться 
к британской армии и находиться в ее составе, пока не потребуется Вашингтону, о 
чем ему будет сообщено.
 И вот теперь состоялась их четвертая встреча в штаб-квартире американцев, 
которая находилась предположительно на ферме Кейта, несколько южнее Делавэра.
 Если бы Вашингтон сомневался в честности и порядочности Хонимена, то об этом 
было бы сказано на этой встрече. Скупую информацию, которую он получил через 
своих людей, подтвердил и Хонимен. После того как Хонимен изложил все 
существенное, Вашингтон приказал отвести его в караульное помещение и держать 
под стражей до утра, когда будет вынесен приговор по делу этого мерзкого шпиона.

 Среди ночи по соседству с фермой вспыхнул пожар, когда же караульные бросились 
помогать его тушить, пленник таинственным образом исчез. По скрывшемуся в 
темноте беглецу один из солдат даже успел выстрелить. Хонимен форсировал реку 
частично по льду, частично вплавь и, добравшись до охранения гессенцев, упал, 
якобы потеряв последние силы.
 Когда его доставили к полковнику Раллю, он убедительно рассказал о своем 
пленении и ночном бегстве через разбитое окно. Поскольку он верный сторонник 
англичан, добавил Хонимен, то сообщил Вашингтону лишь то, что известно 
повсеместно. Вместе с тем у него имеется важная информация для немецкого 
командующего: войска на другой стороне реки полностью дезорганизованы, скоро 
могут даже вспыхнуть беспорядки. Об этом шел разговор у костра, у которого 
полураздетые солдаты отогревали промерзшие ноги… Ралль был доволен услышанным, 
так как это подтверждало его предположения. Следовательно, на этом участке 
опасаться нечего, и он все свое внимание уделил подготовке к празднованию 
Рождества.
 Как стало широко известно, Вашингтон рвал и метал, когда утром ему доложили о 
бегстве пленного.
 Когда штабной врач, доктор Бенджамин Раш, вошел в комнату главнокомандующего, 
то увидел того за странным занятием. Что-то бормоча под нос, Вашингтон 
торопливо исписывал небольшие клочки бумаги. Подняв один из них, упавший на пол,
 врач прочел: «Победа или смерть!» То был лозунг еще не отданного распоряжения 
на штурм Трентона.
 В тот же день Вашингтон разослал своим генералам приказ:
 «На Рождество, за час до рассвета, начать штурм Трентона!»
 Войска получили указание быть в состоянии повышенной боевой готовности. 
Интенданты должны были обеспечить трехдневный запас продуктов питания.
 Фермеры – сторонники тори – попытались предупредить Ралля. Когда тот в 
рождественский вечер сидел в одном из фермерских домов за картами и выпивкой, в 
дверь постучал посланец с противоположной стороны реки. Денщик не осмелился 
прервать игру и попросил фермера изложить свое сообщение в письменной форме. В 
записке говорилось, что континентальная армия начала выдвижение. Ралль сунул 
записку, не читая, в карман и продолжил игру.
 На следующее утро он спал, как и большая часть его гарнизона, в состоянии 
сильного опьянения. Готовые к схватке солдаты Вашингтона, некоторые босиком или 
в намотанных на ноги тряпках, двумя колоннами в снежную круговерть подошли к 
городу и ворвались на его фактически неохраняемые улицы.
 Менее чем за час все было закончено. Ралль, попытавшийся собрать своих людей в 
центре города, получил смертельную рану. Сто шесть наемников были убиты или 
тяжело ранены. Около девятисот пленных переправили через реку в Пенсильванию и 
провели по улицам столицы штата, чтобы доказать, что революция еще жива. У 
Вашингтона ранило двух офицеров и двух солдат.
 Страйкер, историк американской революции из Нью-Джерси, написал в своей книге 
«Бои за Трентон и Принстон»:
 «Общеизвестно, что достоверное сообщение о состоянии подразделений полковника 
Ралля в Трентоне исходило от шпиона Джона Хонимена из Григгстауна. Нет никакого 
сомнения, что эта информация послужила основой для принятия решения о штурме 
Трентона, произошедшего тремя днями позже».
 Хонимена не оказалось в числе плененных в Трентоне. Сразу же после ухода от 
Ралля он скрытно подался в Нью-Брунсуик. Однако по деревне прошел слух о его 
пленении и последующем бегстве из ставки Вашингтона. Группа американских 
патриотов собралась у дома, где он находился. О событиях той ночи вспоминает 
его дочь Джейн, которой в то время было девять лет. Она слышала, как 
возбужденная толпа угрожала поджечь дом, если ее отец не выйдет. Прижимая к 
себе детей, на пороге показалась его жена, заявившая, что его дома нет и она не 
знает, где он находится. Толпа, сыпля угрозы, пододвинулась ближе. Тогда жена 
попросила дать ей возможность переговорить с вожаком. К двери подошел один из 
солдат и при свете свечи прочитал бумагу, которую она ему подала. В ней было 
написано: