генеральном консульстве в Нью-Йорке) и различными американскими учеными, 
завербованными в качестве агентов. Среди них был и Клаус Фукс, рассказ о 
котором публикуется несколько ниже.
 В данном же отрывке повествуется о том, как Голд во время одной из поездок 
получил две важные информации об атомной бомбе. Поездка была довольно 
рискованной, поскольку оба информатора находились в Лос-Аламосе, но русские на 
ней настояли из-за необходимости срочно получить новые сведения. Голд 
встретился с Клаусом Фуксом и Дэвидом Гринглассом 51 , армейским инженером, 
занимавшимся вопросами разработки взрывателей для атомной бомбы. Грингласса же 
привлек к агентурной деятельности его шурин Юлиус Розенберг 52 , окончивший 
через несколько лет свою жизнь вместе с женой Этель на электрическом стуле по 
обвинению в государственной измене.
 В воскресенье, 3 июня 1945 года, примерно за шесть недель до того, как небо 
над Аламогордо озарила вспышка, подобная молнии, и ярче, чем солнце, и 
возвестившая миру о начале атомной эры, по лестнице дома номер 209 по улице 
Норф-хай-стрит в Альбукерке (Нью-Мексико) поспешно поднялся полный мужчина 
невысокого роста с опущенными плечами и недовольным выражением лица, 
позвонивший в дверь квартиры на втором этаже. Ему открыл молодой человек в 
халате и шлепанцах.
 – Мистер Грингласс? – спросил незнакомец, с трудом переводя дыхание, и добавил,
 когда тот кивнул: – Меня послал Юлиус.
 – О! – только и ответил Грингласс.
 Заперев дверь, он подошел к небольшому столику, на котором стояла женская 
сумка (видимо, его жены), и достал из нее кусочек картона длиной около десяти 
сантиметров, оторванного от упаковки малинового пудинга. Посетитель достал и 
кармана такой же кусочек картона. Дэвид Грингласс удовлетворенно улыбнулся. 
Несмотря на стокилограммовый вес, темные кустистые брови и черную гриву волос, 
он производил приятное впечатление.
 – Моя жена Рут, – представил он, сделав жест рукой.
 Посетитель кивнул, приветствуя краснощекую, голубоглазую молодую женщину, тоже 
в халатике и домашних туфлях, которой на первый взгляд было не более двадцати 
лет.
 – А я – Дейв из Питтсбурга, – произнес посетитель неожиданно звучным голосом.
 – Надо же, – отозвалась Рут, – ведь мужа тоже зовут Дэвид.
 – Мы, собственно, никого сегодня не ждали, – пояснил Дэвид Грингласс своему 
тезке из Питтсбурга, который был не кем иным, как Хэрри Голдом из Филадельфии.
 – Это приятная неожиданность. Можно ли вам что-нибудь предложить?
 Голд ответил, что только что позавтракал. Он стоял, склонив голову и глядя в 
пол, будто бы ожидая услышать нечто вполне определенное.
 – У вас есть какая-нибудь информация для меня? – спросил наконец он.
 – Да, кое-что имеется, надо только сделать выписку, – ответил Грингласс.
 Рут Грингласс ушла в небольшую кухоньку, чтобы заварить свежего кофе. Когда 
она возвратилась, мужчины уже пожимали друг другу руки, договорившись, что Голд 
зайдет еще раз в три часа пополудни за информацией по Лос-Аламосу.
 Хэрри Голд, расположившись в гостинице «Хилтон», несколько часов читал 
криминальный роман, затем пообедал. Ровно в три часа он был у Гринглассов. 
Дэвид на этот раз надел военную форму. Судя по знакам различия, он был 
унтер-офицером. Рут приготовила чай и подала печенье. Сообщение Дэвид уже 
подготовил: на нескольких разлинованных листах бумаги виднелись схематичные и 
эскизные чертежи и рисунки с соответствующими пояснениями по тем проблемам, над 
которыми он работал в своем совершенно секретном бюро.
 На дополнительных страницах прилагалась расшифровка различных букв, цифр и 
знаков, указанных на чертежах, а также список работников лаборатории 
Лос-Аламоса, которых можно было бы привлечь к сотрудничеству.
 – Могу пояснить, – сказал Грингласс, – почему в мой список включена вот эта 
фамилия. Я порасспросил о нем нескольких человек. Может быть, он и не совсем 
подходит, но с ним произошла некая история…
 – Это же невероятно рискованно и даже глупо, – прервал его Хэрри. – Вы ведь не 
должны говорить никому, а тем более высказывать просьбы об оказании вам помощи 
в ваших делах. Вам следует держаться совершенно изолированно и никоим образом 
не позволять себе даже намеков на то, что сообщаете определенную информацию на 
сторону.
 На лбу Дэвида появились морщинки, и он пожал плечами, ответив, однако, 
совершенно дружелюбно:
 – Юлиус попросил составить список людей, более или менее симпатизирующих 
коммунизму и способных представлять информацию по ведущимся работам. Вас же 
послал ко мне тоже Юлиус, не так ли?
 В подтексте этих слов прозвучало: «Ведь Юлиус – ваш шеф?»
 Хэрри Голд не стал ему возражать и тем более сообщать, что еще ни разу даже не 
видел Юлиуса Розенберга. Вместо этого произнес:
 – Хорошо. Я возьму список.
 Во время одной из встреч с Гринглассами еще в феврале Розенберг, купив 
упаковочку с пудингом, разрезал ее пополам и передал одну половину Рут со 
словами, что вторую половину должен будет предъявить связник. Предполагалось, 
что это будет женщина, но Анатолий Яковлев, руководитель Розенберга в Нью-Йорке,
 изменил первоначальную договоренность.
 Голд пытался протестовать, когда Яковлев вручил ем полоску картона, считая, 
что эта дополнительная миссия усложнит его основную задачу – поездку к Клаусу 
Фуксу в Санта-Фе. Но Яковлев настоял на своем, подчеркнув важность получения 
информации, и изложил план поездки. Голду предлагалось добираться окольным