Показаний Риты Арнольд оказалось, однако, недостаточно, чтобы получить четкое 
представление о характере работы советской агентурной сети. Строгая 
конспиративная система дала свои плоды: круг задач Риты был строго ограничен. 
Она знала лично только нескольких людей да парочку адресов. Немецкие службы 
находились все еще в потемках.
 В мусорном ящике дома по улице Аттребат был обнаружен небольшой клочок бумаги, 
на котором значились какие-то таинственные цифры и буквы. Из этого был сделан 
вывод, что шифровка текстов, видимо, производилась здесь. В течение шести 
недель лучшие немецкие специалисты бились над этим клочком бумаги, прочитав в 
конце концов одно лишь слово: «Проктор». Риту Арнольд снова вызвали на допрос.
 – Назовите книги, которые лежали на письменных столах и стояли на полках?
 Она перечислила все, что вспомнила. Упомянутые ею книги были немедленно 
приобретены, и в одной из них оказалось это имя 50 . По всей видимости, именно 
эта книга служила для кодирования. Открытие было сделано весной 1942 года. 
Москва за это время, естественно, сменила код, поэтому перехватываемые 
радиограммы по-прежнему не расшифровывались.
 Нарушенное звено советская разведка быстро восстановила. Поскольку Треппер и 
Сукулов были вынуждены выехать из страны, руководство новой сетью принял 
Константин Ефремов (финский студент Йорнстрём). Это был русский офицер, 
выглядевший моложе своих лет, весьма симпатичный блондин, очень любивший свою 
родину – Россию, где оставил родителей и молодую жену. Его коллегой был Иоганн 
Венцель – «профессор» – основной радист новой бельгийской агентурной сети. 
(Часть информации направлялась во Францию, откуда передавалась в московский 
Центр.) Шпионский аппарат вновь работал на полные обороты, так что немецкой 
контрразведке пришлось все начинать заново. В июне 1942 года немцам удалось 
запеленговать Венцеля. Он был арестован 30 июля. В его комнате немецкая полиция 
обнаружила несколько зашифрованных радиограмм и два текста на немецком языке.
 Член Коммунистической партии Германии Венцель отказался от сотрудничества с 
абвером, «не пожелав идти ни на какой компромисс». Когда же ему предъявили 
документы о его прежней деятельности, в том числе и в «военном отделе» КПГ, и 
разъяснили, что ему предстоит выбрать между смертью и сотрудничеством, он 
изменил свою точку зрения. Начав говорить, он назвал шефов и товарищей, ключ 
кода и полученные указания – словом, всю систему советского шпионажа. Будучи 
опытным агентом, он располагал подробными сведениями по самым различным 
вопросам, оказав немцам неоценимую помощь. Абвер и гестапо вздохнули облегченно.

 Расшифровав с помощью полученного от него ключа целый ряд радиограмм, немцы 
получили немаловажные сведения о наличии в Берлине советской агентурной сети. 
Исходя из характера информации, они сумели выйти на обер-лейтенанта запаса 
военно-воздушных сил Харро Шульце-Бойзена и оберрегирунгсрата в министерстве 
экономики Арвида Харнака.
 Предательство Венцеля открыло шлюзы. Агентурная сеть, протянувшаяся от Берлина 
до Парижа, стала испытывать удар за ударом. В каждой группе арестованных 
находились предатели, называвшие новые имена.
 Абрахам Райхман, специалист по изготовлению фальшивых паспортов и различных 
документов, входивший в состав брюссельской группы, был уже давно на подозрении 
у службы безопасности. Райхман, как и Венцель, был в свое время представителем 
Коминтерна. Чтобы доставать бланки бельгийских паспортов, он установил связь с 
брюссельским полицейским чином – инспектором Матье, который на самом деле был 
немецким агентом, а для прикрытия разыгрывал симпатии к движению Сопротивления. 
Матье пообещал Райхману доставать подписанные и с надлежащими печатями бланки 
паспортов, любезно предложив даже их оформление у себя в отделе. В июле 1942 
года Райхман передал ему фотографию Ефремова, шефа бельгийской агентурной 
группы, для нового паспорта. 30 июля 1942 года Ефремов был арестован в тот 
момент, когда получал из рук инспектора Матье пресловутый паспорт.
 Чтобы «сломать» Ефремова, абверу потребовалось довольно длительное время. Он 
отказался отвечать на вопросы и давать какие-либо показания. Контрразведчики, 
узнав о его привязанности к семье, пригрозили сообщить родителям в Советский 
Союз, что именно он предал Иоганна Венцеля (чего на самом деле не было). И 
Ефремов постепенно сломался, начал давать показания и в конце концов согласился 
на сотрудничество с немцами. А через некоторое время настолько вошел в раж, что 
стал даже поучать своих новых хозяев, когда те планировали те или иные акции 
против советской агентурной сети.
 – Это неправильно, – говорил он, – следует делать так-то и так-то…
 Подсказки эти были весьма своевременными, оказывая немцам неоценимую помощь.
 Более того, Ефремов проинформировал абверовцев, что в случае его ареста вместо 
него должен быть назначен Антон Данилов – его русский коллега.




 Оливер Пилат
 СЕКРЕТ АТОМНОЙ БОМБЫ


 Одним из самых крупных мероприятий во время Второй мировой войны в области 
шпионажа была, несомненно, организация Советами агентурной сети в Соединенных 
Штатах Америки по добыче секретной информации об атомном оружии. Химик Хэрри 
Голд из Филадельфии выступал в качестве связника между офицером советской 
секретной службы Яковлевым (занимал официальную должность в советском