с Кимом. Она поставила обусловленный цветочный горшок на кухонное окно, налила 
себе виски с содовой и уселась, закурив сигарету, надеясь на обусловленное 
появление связника.
 Не прошло и часа, как у входной двери раздался звонок. Открыв дверь, она 
увидела коренастого молодого парня с редкими белокурыми волосами. Прислонившись 
к косяку двери, он произнес с заметным славянским акцентом:
 – Вы хотели со мной поговорить, миссис Филби?
 Визитер оказался сотрудником советского посольства.
 Элеонора поняла, что ее муж находится все-таки в Советском Союзе. Как это 
могло произойти? Что могло побудить Кима Филби – сына известного отца, 
привилегированного студента Вестминстера и Кембриджа, лично награжденного 
королем Георгом VI военным орденом – переметнуться в стан врагов своей страны? 
Ответы на этот вопрос, прозвучавшие из различных компетентных источников, в том 
числе и из западных секретных служб, были парадоксальными.
 Ким Филби являлся типичным представителем поколения, выросшего в условиях 
жестокого и запутанного революцией и войной мира. Он был глубоко порядочным, но 
сентиментальным человеком, мечтавшим стать героем.
 Родился он в 1912 году в Амбале в Индии в семье тогдашнего правительственного 
чиновника Гарри Джона Бриджера Филби, ставшего впоследствии лучшим знатоком 
арабского мира, как отмечал Т.Е. Лоуренс. Когда мальчик не достиг еще десяти 
лет, отец побывал последовательно министром внутренних дел Месопотамии 
(нынешнего Ирака), советником Черчилля и британским генеральным полномочным 
представителем в Трансиордании (нынешней Иордании), советником короля Ибн-Сауда 
и не только познакомился, но и изучил громадную, малоисследованную Аравию. Он 
постоянно носил развевающуюся арабскую одежду и был известен среди мусульман 
как Акула Абдулла.
 Однако Джон Филби был не только неутомимым исследователем, но и непомерным 
эгоистом. Он, усердствуя в воспитании, по сути, постоянно терроризировал Кима, 
так что его заикание, вполне возможно, было вызвано страхом перед домашним 
деспотом. Все это усугублялось еще и своеобразными взглядами отца, который не 
скрывал резко критического отношения к британской бюрократии и английской 
политике на Среднем Востоке. За его громкие высказывания против военных планов 
и намерений союзников он был в 1940 году даже упрятан за решетку. Отсюда, 
несомненно, можно вывести и унаследованное Кимом от отца отрицательное 
отношение ко всему английскому.
 В 1931 году Ким поступил на учебу в кембриджский колледж Тринити. Нынешнему 
американцу трудно представить себе, сколь глубокой была антипатия английской 
интеллигенции к порядкам, царившим в то время в Англии. Антипатриотизм был не 
только терпимым, а даже считался своеобразным шиком. Марксизм же являлся далеко 
не салонным учением, и членство в коммунистической партии рассматривалось в 
обществе как достоинство.
 Секретными службами высказывается мнение, что Ким был вовлечен в 
коммунистическую партию еще в годы учебы в колледже Тринити, но получил 
указание об этом не распространяться. Нам не ведомы подробности вступления его 
в компартию, но обстановка, царившая в тот период времени, хорошо известна. 
Двое из его соучеников – Дональд Маклин и Гай Берджесс – стали убежденными 
марксистами. С Маклином Ким не был близок, но дружил с Берджессом, считавшимся 
подающим большие надежды историком и вообще одним из наиболее одаренных 
учеников колледжа. К тому же он обладал способностью оказывать почти магическое 
влияние на тех, кто с ним соприкасался, хорошо владея искусством саркастических 
сравнений и едких эпиграмм. Вместе с тем он был большим любителем выпить, 
погулять, занимался гомосексуализмом. В карманах он всегда таскал чеснок, 
который постоянно жевал. Высказывалось даже предположение, что он употреблял 
наркотики.
 Скорее всего, именно этот романтический «герой» и вовлек Кима в 
коммунистическую партию, что оказало огромное влияние на всю его дальнейшую 
жизнь.
 В 1933 году Филби сдал выпускной экзамен в колледже, стал журналистом, женился 
и много ездил по Европе. В первых его газетных статьях нет ни малейшего намека 
на просоветскую ориентацию, скорее наоборот. Но его первая жена Лиза, 
жизнерадостная полноватая полячка, была ярой коммунисткой. В 1936 году, когда в 
Испании началась гражданская война, они жили в Париже и открыли в своем доме 
вербовочное бюро в помощь республике. Специалисты западных спецслужб 
предполагают, что именно тогда Ким был завербован советской разведкой и, 
отправившись корреспондентом респектабельной «Тайме» к Франко, вел там шпионаж 
в пользу республиканцев. Сообщения его носили нейтральный характер, хотя он и 
предсказал победу Франко. В 1938 году он развелся с Лизой, которая живет ныне 
за «железным занавесом» и вышла замуж за какого-то коммунистического деятеля.
 С началом Второй мировой войны Филби хотел пойти в армию, но из-за заикания 
его не приняли в офицерскую школу. Тогда с помощью друзей он поступил в МИ-6 
(военную разведку) 29 и попал в управление, занимавшееся вопросами шпионажа и 
контршпионажа за рубежом. Перед этим он, естественно, порвал все официальные 
связи с коммунистами, а также людьми, с которыми сталкивался во время 
гражданской войны в Испании. В тот период русские были нашими союзниками, 
потому любая форма антифашистской деятельности рассматривалась как 
патриотическая и не могла вменяться ему в вину. В управлении «Д» МИ-6 он стал 
заниматься английскими агентами-двойниками, выявлением вражеской агентуры и 
снабжением Советов дезинформацией. Очень скоро он стал считаться одним из 
лучших сотрудников управления.
 Британские власти придерживаются мнения, что Филби уже во время войны был