Конрад фон Хётцендорф, ужинавший с друзьями в «Гранд-отеле», едва получив 
известие о предательстве Редля, сразу же выстроил ассоциативную цепочку: Редль 
– 8-й корпус – «план три». Как раз сейчас предательство может иметь самые 
опасные последствия! Если только сорвется «план три»…
 Несколько мгновений начальник генштаба пребывал в явной растерянности, ведь в 
«плане три» были отражены последние технические и тактические соображения его 
лично и лучших умов его штаба.
 – Мы должны от него самого услышать, насколько далеко зашло его предательство,
 – произнес Конрад, – потом он должен умереть… Причину его смерти не должен 
знать никто. Возьмите еще троих офицеров – Ронге, Хофера и Венцеля Форличека. 
Все должно быть закончено еще сегодня ночью.
 В половине двенадцатого вечера Редль попрощался с Поллаком и возвратился в 
гостиницу. В полночь у него появились четыре офицера в полной военной форме. 
Редль сидел за столом и писал, но при их появлении встал и поклонился.
 – Я знаю, зачем вы пришли, – проговорил он. – Жизнь моя прожита бесполезно. Я 
пишу как раз прощальные письма.
 – Мы не можем не задать вам вопроса, в каком объеме и в какой период времени 
осуществлялась ваша, скажем так, внеслужебная деятельность.
 – Все, что заслуживает внимания, вы найдете в моем доме в Праге, – ответил 
Редль.
 Потом спросил, не может ли он получить во временное пользование пистолет.
 Ни у кого из офицеров оружия не оказалось, но один из них поспешно вышел и 
через четверть часа принес браунинг, который передал полковнику.
 Оставшись опять один, Редль написал на оторванной половине листка твердым 
почерком:

 «Меня погубили легкомыслие и страсть. Помолитесь за меня. За свои грехи я 
расплачиваюсь жизнью.
 Альфред.


 Сейчас 1:15 утра. Через несколько минут меня уже не станет. Пожалуйста, не 
допускайте судебно-медицинского вскрытия трупа.
 Помолитесь за меня».

 Он оставил два запечатанных письма. Одно было адресовано его брату, другое – 
генералу барону фон Гизлу, который ему всегда доверял и которому он был обязан 
своим переводом в Прагу. Судьба обошлась самым циничным образом и с доверием, и 
с этим назначением, приведя в конечном итоге Редля к гибели. Если бы на его 
способности начальник не обратил внимания, он бы остался в Вене, продолжая 
занимать свою должность в секретной службе и прикрывая шпионскую деятельность 
различными финтами, чего уже не мог делать начальник штаба корпуса в Праге.
 Офицеры, которым начальник генерального штаба поручил расспросить Редля обо 
всем и позаботиться о его «экзекуции», отправились в кафе «Централь», заказали 
себе кофе, намереваясь провести ночь в напряженном и молчаливом ожидании. Один 
из них выходил на дежурство, наблюдая за дверью гостиницы «Кломзер». Сменялись 
они через каждые полчаса. До пяти часов утра наблюдатели более ничего не 
предпринимали. Потом вызвали одного из детективов, которые вели наблюдение за 
Редлем, и дали ему письмо, адресованное полковнику. Его также проинформировали 
о том, что он, возможно, увидит в номере Редля. И распорядились не поднимать 
шума, если полковник мертв, а возвратиться сразу же назад.
 Войдя в гостиницу, детектив показал заспанному портье письмо, затем поднялся 
по лестнице и постучал в дверь номера первого. Не получив ответа, он нажал на 
ручку двери, которая оказалась незапертой. В ярко освещенной комнате детектив 
увидел Редля, лежавшего под зеркалом, в которое, видимо, смотрелся, когда 
целился себе в голову. Полицейский агент сразу же вышел из номера, запер дверь 
и на цыпочках прошмыгнул мимо спящего портье.
 Через несколько минут у портье зазвонил телефон, от звонка которого тот даже 
подпрыгнул. Звонивший попросил позвать к телефону полковника Редля. Побежавший 
в номер портье обнаружил труп. (Прошло всего тринадцать часов с того момента, 
как на почтамте были получены те два злополучных письма «Опернбал 13».)
 О случившемся сразу же оповестили полицию. Начальник полиции Гайер примчался 
вместе с врачом в гостиницу. Вмешательство военного ведомства не ожидалось. 
Однако верный слуга Редля, чех по имени Иосиф Сладек, попытался навести Гайера 
на обнаруженный им след. Браунинг не был собственностью его господина. Да и 
четверо офицеров нанесли ему неожиданный полуночный визит. Следовательно, речь 
идет об убийстве! Гайер отозвал слугу в сторону и поговорил с ним, да так, что 
на следующее утро репортеры не смогли вытянуть из него ни слова.
 Как только Конрада фон Хётцендорфа известили о самоубийстве Редля, он назначил 
комиссию в составе полковника и майора и отправил их спецпоездом в Прагу. Они 
произвели обыск в доме Редля в присутствии генерала барона фон Гизла, результат 
которого оказался сенсационным. Дом был обставлен шикарно. Документы 
свидетельствовали, что полковник в 1910 году вступил во владение довольно 
ценным имуществом – громадным особняком в Вене, а в течение последних пяти лет 
приобрел четыре самых дорогих автомобиля. Жил он как мультимиллионер, и его 
коллеги-офицеры считали, что у него большое состояние. В его винном погребе 
хранилось 160 дюжин бутылок шампанского самых дорогих сортов. По некоторым 
данным, он получил от России только за девять последних месяцев 60 тысяч крон, 
что в десять раз превышало оклад полковника. Образ его жизни свидетельствовал, 
что он буквально купался в деньгах. Царская секретная служба не мелочилась, так